Эго, весело сверкая голубыми глазами. Он что, отбеливает зубы? На нем был серый костюм такого изумительного покроя, что облегал точеную фигуру, словно конверт письмо. — Кстати, ты выглядишь сногсшибательно.
— Я…
Его манера обезоруживать прямо-таки бесила меня.
— Садись, Рыжая.
Колени у меня задрожали, я ухватилась за стол и устроилась на диване напротив него.
— Это что, шутка?
— Я получил твое сообщение, — невозмутимо произнес Эзра. — «Хватит с меня романтических знакомств».
Неужели он сделал это, чтобы меня наказать? Поймал на выдуманного персонажа, как рыбу на живца?
— Ты заманил меня сюда только для того, чтобы унизить?
— Я даже не был уверен, что ты придешь.
— Ну, я же не знала, что это был ты, так что… — Я указала на свое платье — самое красивое, что у меня было. Из черного кружева на темно-зеленом чехле. И все это ради этого придурка!
— Ты сообщила, что наш уговор отменяется, Рыжая. Впрочем, раз ты здесь, можно предположить, что это не совсем так.
— Ты не оставил мне выбора, — ответила я, отказываясь чувствовать вину за свою ложь. — Вижу, ты загорел, Эзра. Ты умотал в отпуск, предоставив мне самостоятельно разбираться с Монти и продюсерами. Я сделала единственное, что пришло в голову.
— Я отправился в писательский ретрит, — возразил Эго. — После разрыва с Моникой мне нужно было ненадолго уединиться. Мне в самом деле хотелось побыстрее разделаться с текстом — ради тебя. Чем дольше я отсутствовал, тем явственнее понимал, что к чему. Вот тогда и сообразил, что должен тебе сказать. Мне показалось, я нашел правильный способ сделать это. Питер. «Питер Пэн». Книгу, которую ты украла тогда с книжного прилавка, помнишь?
Да, это имя — действительно не совпадение.
— И что же ты должен мне сказать, Эзра? — спросила я. Писательский ретрит? Я должна в это поверить? Но он же прислал текст.
Эго вертел в руках бокал.
— Ты… — начал было он, но осекся.
— Что? — раздраженно спросила я.
Эго заерзал на диване, его гладкий лоб заблестел. Погодите… Он что, нервничает?
Эзра сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Ты не ошиблась насчет ромкомов, Рыжая. Потому что в противном случае я бы в тебя не влюбился.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что необходимо дышать.
— Это жестоко, Эзра.
— Ты мне не веришь, — заявил он, как будто и сам не мог себе поверить. — Хорошо, начнем с малого. «Я просто парень, который пришел к девушке и говорит…»[6]
— Прекрати.
— Рыжая, я серьезно. Эви! — воскликнул он, потому что я встала и отдернула занавес.
Я была уже в нескольких футах от него, коща он крикнул:
— Пожалуйста! — В этом слове послышалось нечто очень жалобное и совсем не эгоистичное.
Я остановилась. Все посетители повернули к нам головы. Я оглянулась и обнаружила, что Эго вышел вслед за мной.
— Ты мне действительно нравишься. Хочешь, чтобы я крикнул об этом на весь мир? А ведь я так и сделаю. — Он широко раскинул руки и повысил голос: — Ты мне нравишься, Эви Саммерс. Я влюбился в тебя. На самом деле, — он понизил голос, — уже давно.
Я увидела, как официант Джон наблюдает за нами с другого конца ресторана. На лице его явственно читалось: «Ну, началось!» Рядом с ним стояла та же официантка, которая уже проходила мимо нас. Она зажала рот руками, глаза у нее округлились и увлажнились, словно она никогда не видела ничего более романтичного.
— О, ради всего святого! — Я впихнула Эго обратно в кабинку, толкнула на диван, задернула занавес и уселась рядом с ним. — Это было ужасно унизительно.
— Чистейшей воды ромком, — ухмыльнулся Эго. Его улыбка погасла, когда он увидел грозное выражение моего лица. — Почему так трудно поверить, что ты мне нравишься?
— Потому что ты Эзра Честер. Ты встречаешься с мониками рид из мира грез, а не с эви саммерс из Шеффилда, — ответила я. Не то чтобы я считала себя замухрышкой, но ведь речь шла об Эго. Он был абсолютно зациклен на статусе и внешности. И даже не позволил мне прочесть свой сценарий, потому что я всего лишь ассистентка.
И все же Эзра смотрел на меня так, словно не понимал, о чем я.
— Я не с Моникой. Я здесь, с тобой. Говорю, ты мне нравишься. Сходи со мной на свидание. Всего одно свидание. Это все, что мне нужно, чтобы убедить тебя.
Эго казался вполне искренним — и вовсе не собирался сдаваться. Как далеко он готов зайти? Могу ли я как-то воспользоваться ситуацией, чтобы вынудить его показать мне сценарий?
— Я могу с тобой выпить, — неохотно согласилась я. — Всего один бокал. Прямо сейчас.
— Это только начало. — Эго сверкнул своей ослепительной голливудской улыбкой, и из-за занавеса высунулась голова Джона. Вид у него был отнюдь не радостный. — Как раз вовремя. Нам нужна одна бутылка вашего мерло, — объявил ему Эго.
— Хорошо, послушаем, — подзадорила я Эзру, когда Джон ретировался.
— Ты очаровательна. Ты заставляешь меня смеяться. А еще ты, наверное, единственная, кто не согласен терпеть от меня оскорбления, — начал скороговоркой перечислять Эго — чуть беспечнее, чем можно было бы ожидать. — И, — добавил он, — я ведь тебе нравлюсь. Признайся.
Я находила его сексапильным, но в этом была отнюдь не одинока. Это не означало, что Эзра Честер мне нравился.
Пусть даже, вынуждена согласиться, он чуть лучше, чем я привыкла думать. Спасательная операция на аварийной полосе… Зигги… Под страхом смерти я даже, пожалуй, признаю, что его сообщения не всегда приводили меня в бешенство.
— Нет, — отрезала я, несмотря на все это. — Не нравишься, Эзра.
Он вздрогнул, и мне стало совестно.
— Только не говори, что тебе не понравились эти последние несколько месяцев. Мне так очень.
Разговоры с тобой были для меня единственной отдушиной с самого начала этого дерьмового года. Я тебе нравлюсь, Рыжая.
Мне очень хотелось возразить, но правда была в том, что где-то в самой глубине души я по крайней мере ценила Эго. При всем его отталкивающем характере, было в Эзре Честере нечто очень прямолинейное. Он был именно таким, каким казался, — это-то и привлекало.
Эго придвинулся ближе, словно ощутив мою слабость, в его голубых глазах горел огонь нетерпения.
— Кажется, лед тронулся, Рыжая. Скажи мне теперь, что ты этого не чувствуешь.
Я вспомнила, как была у него на кухне в тот день, когда мы заключили нашу сделку: он посмотрел на меня так, словно действительно впервые увидел. Я будто очутилась в ярком свете прожектора. По контрасту с тем моментом взгляд, которым он смотрел на
