волосы…
— Карин, если и будет, потерпишь. Не впервой. И это… — Марсий понизил голос, но Селин все равно расслышала:
— Миледи любопытна. А ты знаешь много. Так вот, знаешь ты много обо всём, кроме капитана. Поняла? Иначе пожалеешь.
— Да, хозяин, — проговорила девушка.
— И переоденься во что-то приличное. Ходишь, как чучело…
В ужасе Селин отпрянула от двери. Неужто мореходы не просто перевозчики рабов, но среди них есть даже рабовладельцы? И Марсий — один из них! Неслыханно!
Тут же послышался стук. На пороге стояла худощавая изможденная девушка.
— Миледи, изволите ли чего-нибудь? — спросила Карин.
— Благодарю. Передайте, что я уже почиваю, и чтобы меня сегодня никто не тревожил.
На лице Карин что-то промелькнуло, но де Круа не смогла понять её эмоции. Служанка кивнула и ушла.
От самой мысли о необходимости с кем-то общаться, пусть даже и с кузеном, стало тошно. Едва они отплыли, Селин словно разорвало напополам, и живая, сильная её часть как будто осталась на Малом Орфее, что уплывал в мерцающем тумане.
Увидит ли она когда-нибудь Витала? Чем закончился для него трибунал? Станет ли он искать с ней встречи, когда всё окончится, и «Крылатый Марлин» выйдет из верфи?
Гнетущее предчувствие все еще сдавливало грудь
* * *
Утром де Круа также отказалась идти на завтрак.
Взглянув на изможденное лицо в зеркале, она безразлично приняла предложение Карин накрыть ей в каюте. Но вкуса блюд, искусно приготовленных и красиво поданных, она не ощущала. Оживающий красками мир Селин превратился в жухлую листву, чей хрупкий прах уносил ветер.
Пришёл навестить Антуан. Вот только что бы он ни говорил, для пущей убедительности театрально жестикулируя, все проходило мимо её ушей. Что-то о корабле, что-то о прекрасной каюте, что-то про выдающиеся достоинства квартирмейстера Агаты…
Наконец он схватил её под руки и со словами «хватит тут киснуть, идём хоть подышишь свежим воздухом», вытащил кузину, кутающуюся в безразмерный бушлат чудом найденный в гардеробной, на палубу.
Запах океана чуть взбодрил.
Селин было вяло порадовалась, что больше не страдает от морской болезни, как в первые недели плавания на «Крылатом Марлине». Но тут же с новой силой затосковала. Бесконечный унылый горизонт вокруг и низкие облака погружали ещё глубже в собственные безрадостные мысли. Она даже не обратила внимания на то, что Антуан давно ушел, и на его месте оказался капитан Марсий. Облокотившись на перила борта, он что-то говорил.
Снова произносить слова…
Благодарю вас, нет. Нет. Всё хорошо. Нет, она не голодает. Да, её всё устраивает.
И только словосочетание «Крылатый Марлин» выдернуло её из мути безымянных тягостных дум.
— Что вы сказали?
— На «Крылатом», говорю, вам так же не здоровилось?
— Поначалу конечно было непросто привыкнуть… Но по правде сказать… там скучать было некогда, — Селин тихо улыбнулась и вдруг заметила, как от этих слов у Марсия задвигались желваки, и залегли складки на лбу.
— Даже так? Что ж, если вас так впечатлило даже такое корыто, полагаю, на моём судне вас ждут куда более увлекательные переживания. Давайте же, скажите, чего вам не хватает…
Он прищурился и улыбнулся, вальяжно облокотившись на фальшборт.
«Мерзкий и самодовольный тип!» — среди мертвенной апатии её разума вдруг вспыхнуло негодование, и Селин ожила.
— «Крылатый» — никакое не корыто, а прекрасный корабль! И странно, что вас вообще может интересовать мое самоощущение здесь, капитан! Не вы ли самолично написали на меня донос⁈ Как вы могли⁈
— Уж простите, а чего вы ожидали? — Марсий хмыкнул и развел руками. — Я — порядочный член Гильдии, и поступил в соответствии с нашим Кодексом и со своими принципами. Не я бы донёс, так кто другой. Готов побиться об заклад, на балу вас не заметили только слепые. Слыханное ли дело, адъютант с нездешними манерами, со столь необычной внешностью, прекрасно умеющая танцевать и вести светские беседы… Всё уж больно выходило за рамки легенды, что вы сочинили. Я вообще удивлен, как Витал пошел на такой риск. Невероятно глупая затея. Всё же было шито белыми нитками… Ну а с обезьяной этой… тут уж вы выдали себя полностью!.. Ну я же не мог не убедиться, миледи…
Селин посмотрела на снисходительную усмешку собеседника и ужаснулась тому, как всё, оказывается, выглядело со стороны. Жгучий стыд накрыл с головой. Но ни вина, ни досада, ни гнев не смогли унизить её упрямой нужды выяснить правду.
— Капитан, что же было на трибунале? Знаю, мы отчалили раньше…Но всё-таки, что по-вашему ожидает Витала?.. Капитана Витала?
Она уставилась на Марсия в упор, но тот молчал. Лицо его вдруг стало озабоченным.
— Вы же друзья в конце концов!..
Селин отвернулась, пытаясь унять эмоции.
— Миледи, а хотите честно? Мы не были никогда друзьями. Как офицер, я не имею права судить дурно о сослуживцах. Но вы, такое юное и невинное создание… Послушайтесь совета бывалого моряка, который к своим годам научился разбираться в людях. Забудьте это имя. Даже если его минет самое строгое наказание по всем статьям, этот человек крайне… ненадежный, — в голосе Марсия прозвучала горечь. — Особенно в отношении его так называемых увлечений…обоих полов, как я слышал…
Руки капитана, настоящая и искусственная, тотчас же примирительно поднялись.
— Нет-нет-нет! Подобное меня ни в коем случае не касается, и кто я такой, чтобы осуждать… Впрочем, кому я рассказываю, ведь как я понимаю, вы его успели узнать получше… — Марсий с сожалением посмотрел на неё. — И знаете, я могу понять и даже оправдать, насколько он, так сказать… изобретателен в способах привлечения к себе внимания… как и то, что он неразборчив в связях…
Селин набрала воздуха в лёгкие и раз попыталась возразить. Но слов так и не нашлось.
— В-вы сказали, по всем статьям? Их много? Какие же?
— Вы так юны и неопытны, миледи… В суровой среде, в которой мореход наедине со стихией, волей-неволей развивается интуиция, и мы сходу отличаем, кто друг, а кто… От кого стоило бы держаться подальше…
— Вы тем не менее не ответили, — в горле Селин рос ком, который, казалось, вот-вот задушит. — Коли уж решили рассказать мне правду, так извольте довести до конца начатое.
— Сударыня, ну это же дела Гильдии, вам-то оно… ох…
Мольба в её наполненных слезами глазах, казалось, сделала своё дело.
— Его обвиняют в пиратстве.
— Какая чепуха!.. — Селин нервно рассмеялась. — Чтобы Витал? И — пират? Какие гнусные домыслы! Он же совсем не такой!
— Миледи, ну откуда вы знаете… — снисходительная улыбка Марсия и обезоруживала, и раздражала. — Как долго вы с ним знакомы? Тридцать дней? Тридцать пять?
— Пятьдесят два…
