лице написано, какой ты мореход и чего умеешь. У тебя всё отобрали, Витал. Ты можешь или бесконечно оплакивать свои потери и подохнуть от жалости к себе, или.
— Или — что?..
— А мне-то почём знать. Теперь это только твоя жизнь.
Витал криво усмехнулся и пихнул локтем страшно довольного Джу.
* * *
Изнурительное плавание подходило к концу. Судно «Цирцея» входило в порт Вердены.
Пристань полнилась грузчиками, встречающими, коробейниками, страховыми агентами и просто зеваками.
Румяный от портвейна Томас велел вывести на палубу единственного пассажира.
Бледный, осунувшийся, ослеплённый непривычным за двухмесячное плавание солнцем, Витал поднялся и спрятал лицо в грязный рукав.
— Так что, салага? Трюм разуверил тебя в собственной правоте? Готов поработать и стать вольным человеком, а?
Пока работорговцы пьяно хвалились друг перед другом остроумием, матросы бегали туда-сюда по сходням и меняли запасы после долгого плавания. Стоянка «Цирцеи» обещала быть короткой.
Недолго думая, Витал скорехонько проследовал на сходни за грузчиком, что выносил прочь с борта туго набитый мешок.
Первого на пристани заметили Джу. Великан водил носом, опустив лапищи с неизменными колодками. И никуда не спешил.
Томас злобно сплюнул под ноги и схватил за грудки изрядно поддатого квартирмейстера. После пары оплеух бездельнику он наконец взорвался, и сальные его волосы прилипли к разгневанному лицу:
— Эт-та что ещё значит⁈ Какого дьявола вы этого отпустили⁈ Я же велел с него глаз не спускать!!!
Ему предъявили контракт на доставку депортированного преступника к месту пребывания в Вердену, краснеющий свежей печатью порта о выполнении приказа.
И из-под полы — договор купли-продажи на раба по имени Джу. Сделка выгодная, ведь содержание влетало в копейку.
В оплату пошла пара простых золотых серег-колец, принадлежащих бывшему капитану первого ранга Виталу Агилару.
Пока работорговцы, всё распаляясь, выясняли отношения прямиком у перил и открывали уморительный вид на собственную возню, с пристани раздался свист.
Некогда бывший капитан, а теперь уже отброс, достигший социального дна, с сожалением смотрел на сослуживца. Руки его были развязаны. Он сложил ладони рупором и крикнул так, что на него обернулся едва ли не весь порт Вердены:
— Трюм не смердит так, как воняет от тебя и от твоего барыша. Надо было убрать меня по-тихому ещё на Орфее. Никто бы и не заметил. А вот теперь… — он пожал плечами и прерывисто вздохнул, — теперь у тебя появилась головная боль. Ещё увидимся, Томас…
Странно улыбающийся Витал, чуть покачиваясь, сейчас же растворился в портовой толчее. Следом за ним прошагал тот молчаливый, отёкший от побоев, чёрный верзила.
19. «СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ»
«Стремительный» на всех парусах выходил из порта Малого Орфея. На такелажных вертикалях оживленно суетились мореходы.
Сверкнув металлом начищенных до блеска блях на вороте, капитан Марсий жестом дал знак подчиненным. Перед де Круа со спутниками, стоящими у борта, выстроились по струнке в ряд мореходы и люди без татуировок на лицах.
— Господа, я пригласил вас сюда, чтобы проинформировать о порядках на судне, и заодно представить ваше сопровождение на маршруте до Да-Гуа.
Какие бы усилия он ни прилагал, через деланное радушие капитана на суровом лице то и дело сквозила искренняя досада.
Пассажиры изучали стоящую перед ними команду.
— Насколько понял, вы уже ознакомились с каютами для высокопоставленных гостей? Если что-то не устраивает, будьте любезны, дайте знать. Позвольте также представить ваше сопровождение на маршруте до Да-Гуа… Твою мать, я сказал убрать это с палубы сейчас же!.. — вдруг без перехода рявкнул он мореходу, который дрожащими руками подхватил тяжеленную бочку и почти вприпрыжку удалился.
Все вздрогнули, но как ни в чём не бывало, Марсий спокойно продолжал.
— Кушанья подаются трижды на дню, но в случае ваших особых пожеланий кок выполнит их незамедлительно.
Особая интонация и взгляд капитана заставили пожилого повара-гражданского ослабить шейный платок и промокнуть лоб манжетом.
Далее Марсий мерно вышагивал вдоль шеренги туда-сюда и монотонно объяснял функции обслуги, начиная от простейшего батлера для Антуана, и заканчивая горничной для Брута.
— Да на кой мне! — досадливо бросил в сторону Брут.
По взгляду Марсия читалось, что капитан и сам не рад светскости рейса, но выполняет некий обязательный для подобных случаев ритуал.
Антуан любезно, но впрочем холодно, поблагодарил.
Капитан Марсий обратился к Селин и ткнул пальцем в худощавую девицу вялого вида:
— Миледи, это существо называется Карин. Имеет функции горничной, компаньонки. Манеры как у прачки, но вполне исполнительна. Передаёт ваши пожелания на кухню, выполняет поручения по уборке каюты… Даже прочла пару книжонок. Надеюсь, скрасит ваше путешествие.
На слове «скрасит» Карин вжала голову в плечи и мелко закивала, уставившись под ноги.
— Пассажирские каюты обеспечены всем необходимым как для досуга, так и чтобы скрасить неспокойные часы бурь.
Селин хотелось покинуть общество палубы и её капитана как можно скорее, потому она только и могла, что кивать на это представлениес видом гостьи. Которой некуда бежать.
Венчало же церемонию знакомства вымученное:
— Располагайтесь, чувствуйте себя как… мнээ дома. Надеюсь, дорога будет лёгкой и нисколько не утомит вас. «Стремительный» не имееет равных по скорости. Моя задача — наверстать упущенное время вашего вынужденного простоя и не нарушить сроков вашего прибытия на Да-Гуа. Не хватало нам ещё рисков для репутации Гильдии…
* * *
Селин зашла в свою каюту и с удивлением обнаружила, что стены и потолок обшивал мягкий стёганый лоснящийся материал, по виду похожий на шёлк. Мебель скорее подходила для будуара в резиденции Альянса Негоциантов, чем для корабля. Единственное отличие — гнутые кованные ножки кровати с балдахином, стола и стульев были надёжно прикреплены к полу блестящими винтами. Окна обрамляли шторы, подвязанные кистями, и пропускали они столько света, что лишь шум волн напоминал о том, что они не на суше.
Просторное помещение разделялось на жилую часть и гардеробную, где, к удивлению Селин, оказался приличный выбор самой разнообразной одежды Лавразского фасона. Дверь в углу вела в светлую туалетную комнату с большой деревянной бадьёй по центру. На крючке висел дорогущий домашний халат, по последней Аль-Садской моде расшитый замысловатыми цветами, уходящими в орнамент. Картину уюта венчало множество пушистых полотенец.
Впервые за долгое время на лице Селин промелькнула улыбка.
За дверью раздался громкий голос капитана:
— Значит так! Эти двое — новая власть на месте, куда мы идём. Их телохранителю я разрешил ошиваться на верхней палубе. Пусть следит за ними, раз должен. Не приведи Орфей, я получу хоть одну жалобу, это понятно⁈ Как поняла⁈ — Не слышу!
— Так точно!
Женский голос с хрипотцой проговорил:
— Надеюсь, миледи не будет таскать меня за
