И когда прохлада, наконец, окутывает голову — наступает спасительная тьма…
Глава 17. Определённо, интересные новости
Дневник Листова И.А.
День сорок восьмой. Почти как герой.
— Полтора миллиона баллов, Вано! Погнутые! — Кукушкин подтолкнул ко мне винтовку. — Вот он, твой трофей…
Я очень внимательно осмотрел оружие. И даже признал, что мы с ним встречались. Очень уж знакомым было ощущение, когда взял винтовку в руки.
— Так вы ругаетесь или радуетесь? — как бы между делом, уточнил я.
— Ругался я в тот день, когда мне это принесли. И когда опрашивал свидетелей. А сейчас уже смирился… У всего есть цена. Чудеса, похоже, тоже не бесплатны!.. — Кукушкин вздохнул. — Ты чуть не помер. И едва, по твоим словам, не потерял кучу баллов. А мы получили чудо — и одну погнутую единицу оружия!..
— Есть мнение, что винтовку можно бюджетно восстановить на Алтаре, — заметил Ольша. — Но мы ещё не пробовали… Решили, что это твой трофей, Вано. Тебе и решать.
«Торговцы» пришли в тот же день, когда я нажрался ягод. Город спешно призвал всех, кого мог, оставив на произвол судьбы тех, кого не смогли оповестить. На день замерли все работы. А потом ещё двое суток люди разбирались с последствиями.
А между «замерли работы» и «разбирались с последствиями» — состоялся мой и Русого бенефис. Ну, тот самый, когда мы пришли и вынесли все лагеря «торговцев». Свидетели говорили, что я, с дурацкой улыбкой и красными от крови глазами, утащил куда-то четыре ружья и ещё одну винтовку. По всей видимости, с патронами к ним в отдельной сумке.
Вот только на берег, если верить Лёхе и Серому, я вышел уже без оружия. Впрочем, им, само собой, на слово верить не собирались, и группа рыбаков отправилась в лагерь во главе с Бородой. Не завидую я мужикам… Допрос им учинят такой, что даже страшно становится.
Вопрос-то не пустяшный: где пять единиц стрелкового оружия и боезапас к ним? Это вам не пластиковые стулья потерять! Их, кстати, пока я проходил плодово-ягодный квест, как раз начали активно закупать и складировать. Совет обсуждал вопрос, что из этого производить, и при каких условиях людям выдавать.
Потому что желающие уже были. А вот оформленного решения — пока нет. И да, кстати, моя группа от лица Костромы и Сочинца, пока меня не было, тоже подала заявку на пластик. Что я всецело одобрял.
— А чего тут решать? — я пожал плечами. — Надо нести на Большой Алтарь Вознаграждения, совать винтовку туда и просить выдать новую… Если принести на Алтарь хорошую заготовку под копьё и хорошую заготовку под древко, стоимость падала почти в четыре раза. А здесь вообще почти готовая винтовка…
— Только ствол погнут, — кивнул Витя.
— Ну так ствол только и переделать! Должно быть дешевле, — пожал я плечами. — Не проверим — не узнаем.
— И то верно! — согласился Кукушкин. — Вот этим первым делом и займитесь! А ты, Ольша, потом расскажешь, чем закончилось.
После всех моих злоключений на счету у меня оставалось 125 578 баллов. Солидная сумма, от которой я раньше бы, радуясь, до потолка прыгал. А вот сейчас уже не было уверенности, что мне хватит, и не придётся ждать ещё семь дней. До следующего транша размером в девяносто три тысячи баллов.
— Вано, надо вспомнить, куда ты остальное оружие дел… — побарабанив пальцами по столу, проговорил Дмитрий Иванович, а потом сразу вскинул руки: — Оно твоё! Не сомневайся! Мне лично всё равно, у кого из надёжных людей в руках будут ружья и винтовки. Хотелось бы, конечно, чтобы и у Вити что-то имелось… Но решать тебе! А вот найти надо…
— Да не знаю я, где они, Иваныч… — вздохнул я. — И Русый не помнит. У меня с той поляны с ягодами — считай, провал в памяти.
— Кхм… Про поляну! — заметил Витя.
— А что с поляной? — не понял Кукушкин.
— Сжечь там всё на хрен! — сердито отозвался я. — И сжигать, если ещё такие найдутся!
— Верно… Нельзя, чтобы так! — согласился Ольша, хотя и не уточнил, что именно «так».
Впрочем, я его понимал. У самого волосы от ужаса шевелились, когда мне описывали, что мы с Русым тут творили. И не только на голове шевелились, между прочим! Ну нельзя человеку уметь такое! Спасибо, у меня в бессознанке сработал компас на «свой-чужой», а если бы нет?
А если какой-нибудь «обиженка» такую ягодку отыщет, а? И придёт Алтарному за что-нибудь мстить? Сейчас-то ладно… Пока ещё у большинства жителей нет репликационных медицинских капсул. И мой наглядно-неприглядный пример их остановит. Ну, кроме, разве что, самых отмороженных…
Когда меня принесли в Алтарное, я выглядел как труп: фиолетово-жёлтая кожа, как одна сплошная гематома, кровавые глаза (не залитые кровью, а именно кровавые), такие же кровавые слёзы, кашель с кровью, рвота с кровью… Я был ходячим трупом, которому оставалось промучиться на этом свете последние несколько часов.
И даже моя медицинская капсула не давала стопроцентной гарантии излечения. Ссылалась на то, что осталось слишком мало времени. Но она справилась. И через пять часов я вывалился наружу: свежий, бодрый и почти здоровый. Просто жутко голодный.
Последствия приёма ягод были ужасающие… Во всяком случае, для нас — землян. Русый отделался лёгким похмельем. Но, как мне рассказали в городе, бедняга и в ту ночь, когда я творил тёмные непотребства, за мной еле поспевал.
С другой стороны… На что только не пойдёт человек ради мести. Мучительно умереть, чтобы, возродившись, полюбоваться на разгромленный город? Для некоторых «редисок» — это так, небольшая плата за моральное удовлетворение…
— Ни в коем случае! — возмутился Кукушкин.
— Согласен, нельзя так! — поддержал его Витя.
— Вы же сами видели, что я творил! — возмутился я, вскакивая на ноги. — И это я! А если бы какой-то придурок?
— Вано, понимаешь… Это же неизбежно! — постарался успокоить меня мэр. — Ты сядь!.. Сядь!.. Выслушай сначала.
И я сел и стал слушать.
— Вот представь, что, как ты сказал, кто-то, желающий нам зла, нашёл-таки ягодки… — начал объяснять мэр. — Нажрался, сволочь красноглазая, и пришёл сюда, в Алтарное. Малой кровью тут не отделаешься! А надежды, что мы найдём и выжжем все рассадники этой заразы, нет.
