после чего высказался:
— Непохоже на высокую технологию пришельцев-звездолетчиков.
— А то ж! — отозвался Олли, прожевав очередную порцию, — Звездолетчики не смогли бы передать технологию, которая полностью непонятна туземцам. Вот такая штука уже на пределе сложности для троглодита. Это мы с детства привыкли к многокомпонентным многосвязным инструментам, а для троглодитов надо придумать что-то самое простое.
— Допустим, ты прав. А что говорит химический анализ?
Олли забросил в себя еще ложку питания и сообщил:
— Матрешка придумана на ночном сетевом семинаре со студентами металлургического факультета Техниона именно на базе химического анализа блинов Хеллхунда.
— Техниона, в смысле Израильского Технологического института в Хайфе?
— Папа, — встряла Хлоя, — ты ведь помнишь этих ребят, они приезжали в конце июля.
— Так, — произнесла Кристина, — это те десять эротоманов, которые стрельнули у Ашоки Нарликра курительную смолу, а затем устроили на лужайке оргию при луне?
— Мама, я тебе еще тогда объясняла, это такой специальный древний обычай еврейского праздника Ту-бе-Ав, а ганджубас это для акселерации взаимопонимания.
— Примерно как на Валентинов день в Тунисе, только скромнее, — добавил Нигиг.
— Гм… — произнесла Кристина, и многозначительно посмотрела на дочку.
— Мама, мы в Тунисе ничего такого не курили, просто немножко бесились.
— Вы просто немножко бесились? Ладно, хвала небесам, я этого не видела.
— Давайте я вернусь к теме блинов Хеллхунда? — предложил Олли, и прицельно метнул опустевшую алюминиевую миску в мойку (чем вызвал звон, как от председательского колокольчика).
Все замолчали, и Олли продолжил:
— …Этой ночью ребята в Технионе провели четыре лабораторных выплавки. Конечно, матрешка не строилась, а использовался металлургический стенд-полуавтомат. Такой гаджет, куда можно загрузить навеску руды и навеску сырья для пиролиза, включить процесс, и потом сразу сделать спектральный анализ. В трех плавках брался магнетит в качестве руды и солома для пиролиза. Химический состав железной капли получился близкий к блинам Хеллхунда. В четвертой плавке брался железоникелевый колчедан в качестве руды и рыбья чешуя для пиролиза, чтобы при удаче учинить великий холивар в исторической науке и археологии. Такой холивар, какого люди не видели с тех пор, как Шлиман раскопал Трою, вот там, — Олли указал рукой на окно, через которое виднелся бывший троянский берег Малой Азии.
— Давай уже, не тяни быка за боло, — поторопила Хлоя.
— Это было патетическое вступление, ты могла бы высоко оценить…
— …ОК, я высоко оценила, круто до изумления, а теперь…
— …ОК, — сказал он, — вот я перешел к делу. Железоникелевый колчедан и рыбья чешуя применены, чтобы проверить: получится ли состав, похожий на бусины из Аль-Гирзы? Теперь прикиньте: состав получился более похожий, чем метеориты, на которые кивали парни из UCLQ в 2013-м! Реквием! Точка!
Все снова замолчали, а через несколько секунд генерал признался:
— Видимо это что-то бешено-важное, но мы с Кристиной далеки от археологии.
— Сейчас расскажу, — Олли улыбнулся, — самыми древними из кованых железных вещей считаются бусины, найденные в 1911-м в египетской деревне Аль-Гирза. Этим бусинам 5500 лет по физической датировке, и если они — продукт выплавки из руды, то принятая периодизация древней металлургии катится в жопу. Единственное спасение было в том, чтобы доказать метеоритное происхождение металла для бусин. В 2013-м этим занялись парни из лондонско-катарского колледжа, и применили к бусинам весь инструментарий неразрушающего физико-химического анализа. Они нашли примесь более 10 процентов никеля, еще кобальт, фосфор и германий в значимых долях. Далее они сделали вывод: элементно-количественный состав бусин можно объяснить лишь метеоритным сырьем. Теперь смотрим, что на что похоже…
Олли переключил слайд — на мониторе появились три диаграммы.
… — Тут показан типичный состав железного метеорита, состав бусин из Аль-Гирзы, и состав лабораторной плавки. Видно, что никель в среднем метеоритном металле имеет большую долю, чем в бусинах и в плавке. Кобальт в плавке имеет меньшую долю, чем в метеорите и в бусинах. Фосфор и германий представлен в бусинах и в плавке, но почти отсутствует в метеорите. По всему, кроме кобальта плавка ближе, чем метеорит.
— Так, фосфор и германий попал в плавку из рыбьей чешуи? — спросил генерал.
— Да, — Олли кивнул, — протошумеры могли пихать рыбные отходы в печь для пиролиза. Почему бы нет? Ведь туда годится любая органика.
— Эти диаграммы заодно с блинами Хеллхунда при хорошей PR-подаче, по-моему, могут сделать холивар, — высказала свое мнение Кристина.
— А, по-моему, — произнес Нигиг, — для великого холивара надо еще найти мушабэл.
— Полагаю, мушабэл быстро найдется, — отреагировал генерал.
— Папа, а ты хоть представляешь себе, что это такое? — удивленно спросила Хлоя.
— Абсолютно не представляю, но это не отменяет мою интуицию.
— Ну… — она растеряно развела руками.
И в этот момент у генерала в кармане зазвонил телефон. Он глянул на экранчик, тихо буркнул «это по службе», быстро вышел на открытую часть палубы аргомарана, и там ответил на звонок.
— Вальтер Штеллен слушает.
— Это коммандер Йоси Уилкинс, шеф-офицер операции в проливе Антикитера. У меня приказ запросить вашу рекомендацию при появлении корабля с вымпелом Ливии.
— Какой корабль? — спросил Штеллен.
— Высокоскоростной учебный миноносец «Фалес».
— И что он делает?
— Он хочет подойти к «Хеллхунду». Я пока пассивно перегородил ему курс, но…
— …Я понял вас, коммандер. Подождите минуту.
Штеллен достал второй телефон и щелкнул строку из меню… Гудок… Ответ:
— О, Вальтер! Как мило, что ты позвонил!
— Привет, Фанни, по-моему, тоже мило, а скажи-ка, ты на «Фалесе»?
— Да, сейчас Вилли сопровождает Хакима аль-Талаа на афро-евро саммите на Мальте, я скучаю, и потому решила помочь в тестах этого нового кораблика. Кстати: готовься.
— Фанни, я не понял. К чему мне готовиться?
— К атаке журналистов. Саммит превратится в обмен оскорблениями, а к MOXXI будут вопросы СМИ о допустимости сотрудничества с био-террористическим режимом.
— Гм… Насчет меня и СМИ это тебе Вилли сказал?
— Вальтер, ты педантичен до потери цивилизованности. Цивилизованный индивид, как правило, сразу же говорит «спасибо» тому, кто передал актуальное предупреждение.
— Спасибо, Фанни. А с какой целью ты хочешь подойти к «Хеллхунду»?
— Элементарно, Вальтер! Чтобы морально поддержать Камиллу! Она так обеспокоилась упавшей на нее ролью ньюсмейкера палеоконтакта, что расшатывает свои нервы.
— Фанни, твой гуманный порыв прекрасен, и был бы почти идеален, если бы твой новый учебный миноносец не расшатывал нервы шеф-офицера сводной флотилии.
— Ладно, а как я могу стать ближе к идеалу?
— Просто, выйди на топ-бридж, чтобы тебя было хорошо видно из командирской рубки корабля, загородившего твой курс.
— Ладно, Вальтер, если, по-твоему, это хорошая идея, то я уже иду.
— Спасибо, Фанни, созвонимся позже.
Убрав второй телефон, генерал снова взял первый.
— Алло, коммандер Уилкинс!
— Да, я слушаю мистер Штеллен.
— Значит так, ситуация прояснилась, на «Фалесе» доктор Фанни Шо,
