вслед за монофелитами и монофиситами, отрицать полноту Его человечества, т. е. и Его конкретную индивидуальность. Тем самым оправдывается и обосновывается во Христе конкретная индивидуальность всякого человека, необходимо связанная с его телом. Оправданность и будущая обоженность индивидуального тела и находит себе реально-символическое выражение в святой иконе. Это возможно и понятно, ибо, если оправдано тело, оправдано и все нерасторжимо сопряженное с ним телесно-материальное бытие, конечно, не в греховной его ограниченности, а в истинном усовершении его существа. Такое усовершение и начинается на земле в церковном культе через реально связывающую телесно-материальное бытие с бытием совершенным и уже освящаемую Церковью «часть» этого земного бытия, т. е. через иконы Спасителя, Богоматери и святых и через святые мощи. Иконы как бы ведут верующего к «святому святых» культа – к действительному соединению с Богом в таинстве Тела и Крови Христовых. И неслучайно в развитии православного культа имя св. Иоанна Дамаскина должно быть поставлено рядом с именами св. Иоанна Златоустого и св. Василия Великого. Он прославился своими песнопениями богословского характера, своей ученостью и исключительной начитанностью в Писании и творениях св. отцов. И даже полемические его сочинения обнаруживают редкое душевное благородство, мягкость и терпимость.
Дамаскин не обладал творческой богословско-философской мыслью, и его аристотелизм ей не способствовал. Но у него было несомненное чутье к догматически важному и большое логически-техническое умение – дар систематизаций и определений. Не стремясь к новым построениям, он тщательно и любовно собирал и систематизировал все главное, что установили Соборы Церкви и чему учили ее величайшие богословы (главными источниками его были каппадокийцы, особенно Григорий Богослов, Кирилл Александрийский, Дионисий Ареопагит, Максим Исповедник, Леонтий Византийский). Иоанн, самый «церковный» из святых отцов, дает полное и ясное изложение православной догмы, искусно минуя спорные вопросы, везде выдвигая твердое церковное основание, но и нигде не закрывая дальнейших путей. Неслучайно к началу XIII в. главный труд (третья часть его) Дамаскина был переведен, хотя и варварски, на латинский язык и, послужив образцом для «Сентенций» Петра Ломбардского, повлиял и на высоко ценившего его Фому Аквинского.
Этот труд – «Источник ведения» (Πηγή γνώσεως). Он подразделяется на три части: на философское введение (κεφάλαια φιλοσοφικά), называемое также «диалектикой», на опровержение ересей и на «Точное изложение Православной веры» («Εκδοσις ακριβής της όρΦοδόξον πίστεως, de fide orthodoxa). В «Точном изложении» последовательно рассматриваются учения о Боге, Троице, о сотворении мира, ангелах и бесах, видимой природе и рае, о человеке, его свойствах и Божьем провидении, о Боговоплощении, Богочеловеке, о крещении, евхаристии, почитании святых, Св. Писании, о зле и конце мира. До сих пор «Точное изложение» является основной символической книгой Православия; и едва ли возможно указать другую, равную ей по объективности, полноте и сосредоточенности на несомненно церковном. Она дает то, чему учит Церковь, нимало не стремясь к системе, неизбежно индивидуальной и только как индивидуальная и ценной. Можно сказать, что труд Дамаскина призывает к систематическим построениям и показывает, на чем они должны строиться, из чего исходить и чем поверяться.
Появление «Точного изложения» было глубоко знаменательным, завершая величайший и доныне единственный творческий период в развитии христианского богословия. Богословская мысль не умерла, конечно. Но пути ее изменились. С одной стороны, она как бы сосредоточилась в себе, уйдя в созерцательную тишину келий и пустынь и там осуществлялась в подлинной жизни мира; с другой – она оставалась действительным основанием жизни и знания для самого мира. Только мир сначала осознал ее односторонне в западном христианстве, потом, отождествив ложность этой односторонности с ложностью основания, отверг его и попытался идти своими путями. На самом деле он вернулся на старые проселочные дороги ереси: под новыми именами стал повторять давно отвергнутые лжеучения, их не узнавая.
_________________
К § 2. – Об Аполлинарии Лаодикийском см.: А. Спасский. Историческая судьба сочинений А. Л. Сергиев Посад, 1895; Lietzmann. Apollinaris von Laodicca und seine Lehre. Texte und Untersuchungen. Tubingen, 1904; Hauck (Herzog). Realenzyclopedie fur protestantische Theologie und Kirche.
Основным является классический труд проф. H. Н. Глубоковского, см. еще работу Гурьева.
К § 3. Дионисий Ареопагит. De cael. hierarchia 2, 3; 4,1; 7, 1; 15, 2; 18, 1; De eccl. hierarch. 1, 2; 3, 9; De divin. nomin. I, 1; 4–6; 2, oc. 4 и 10; 4, 8и 10; 13–35, 5, 4–5, 8; 6, 1; 7, 2; 9, 8–9; 11, 6; 13, 1–2; Epist. 1; 5; 9, 3.
К § 4. Максим Исповедник. Ad Thalassium Scholiae (.Migne, 90 col. 109, 121, 123, 126, сл.; 138, сл., 148, 150, 158, сл., 169,189,194,196, 203, сл., 210, сл., 215, 238, 241, 246, 262); De Ambiguis (ib. 91, 189, 199, 206, 239, 257, 260, 277–280, 296, 436).
Указание важнейших пособий
Хорошего общего обзора богословско-философской христианской мысли в святоотеческую эпоху нет: старые сочинения Штекля (A. Stoeckl. Philosophic der Patristik) и Скворцова (Философия отцов и учителей Церкви. Киев, 1868) и новое Эйбля (Н. Eibl. Augustin und die Patristik. Munchen, 1923) одинаково, хотя и в разном смысле неудовлетворительны. До сих пор лучшее – /. Huber. Philosophie der Kirchenvater. Mtinchen, 1859. Поэтому приходится обращаться к историям философии, догмы и церкви. Следует отметить прекрасные «Лекции по истории древней Церкви», вв. I–IV, В.В. Болотова (под ред. проф. Бриллиантова, IV в. в 1918 г., СПб.), «Историю вселенских соборов» I–II, проф. Лебедева, из иностранной литературы: R. See berg. «Lehr-buch d. Dogmengeschichte», I–II (наиболее полное, объективное и глубокое изложение истории догмы), F.H. hoofs. Leitfaden z. Studium d. Dogmengeschichte, 3, Auft. Halle, 1893; Tixeront. Histoire des dogmes, I–III. Paris, 1909–1912.
Иностранную литературу по частным вопросам (ниже названо лишь несколько заглавий) легко найти по справочникам: G. Bardenhewer. Patrologie, Freiburgi, Вт., 1910; Ueberweg, Grundriss d. Geschichte d. Philosophie В. H. Die mittlere oder patristische und scholatische Zeit (1915); и особенно в прекрасной, переизданной под ред. Houck'а энциклопедии Herzog'-л «Realencyklopedie fur protestantische Theologie u. Kirche». Второе изд. «Православной Энциклопедии» под ред. проф. Н.Н. Глубоковского, к сожалению, не закончено.
В богатой, но недостаточно оцененной, хотя и наиболее существенной для понимания Православия специальной русской литературе можно указать несколько монографий, до известной степени восполняющих недостаток в общих трудах. Это – кн. С.Н. Трубецкой. Учение о Логосе у отцов Церкви. М. 1906; В. В. Болотов. Учение Оригена о Св. Троице. СПб., 1881; В.Н. Несмелое. Догматическая система св. Григория Нисского. Казань, 1887; Н.Н. Глубоковский. Бл. Феодорит, еп. Кирский, I–II. М., 1890; А.Н. Спасский. История догматических движений в эпоху вселенских соборов, т. I: Учение о Троице. Серг. Пос., 1914.
Указания главных сочинений в порядке
