дела аркадийцев.
– Значит, существует какое-то пророчество, которое связано с Квинном? – Матильда не давала сбить себя с толку. Кажется, она была полна решимости на этом коротком пути к дому выжать из Гиацинта как можно больше полезной информации. – Поэтому вы открыли цветочную лавку именно на его улице? В нём есть нечто особенное, что отличает его от всех других потомков? Настолько особенное, что им заинтересовались ваши правители?
Гиацинт, казалось, немного растерялся от такого наплыва вопросов, но потом взял себя в руки и снова улыбнулся:
– Это Квинн может выяснить сам на встрече с Верховным Советом, если сейчас последует за мной. Прошу тебя, Квинн, мне очень не хочется, чтобы ты нажил себе неприятностей.
Я чувствовал, что вот-вот сдамся. Столько вопросов роилось в голове, и так не терпелось получить на них ответы, которые упорядочили бы дикий вихрь мыслей, донимавший меня. Но день выдался таким длинным, я чувствовал себя таким уставшим, к тому же меня мучила жажда и хотелось в туалет. И вообще!.. Это дело принципа! За прошлые месяцы мне столько пришлось пережить из-за этих нахальных типов с Грани! И сейчас, когда я нашёл свой собственный путь в их мир, может, мне удастся самостоятельно выяснить, что они от меня скрывают.
«Возьми жизнь в свои руки, пока это не сделал кто-то другой», – ещё одна цитата моей мамы. И зерно правды в ней, кажется, было. Кстати, о маме.
Телефон снова завибрировал.
«Ну и где же тебя носит, бродяжка?» – писал мне папа.
– Пожалуй, всё же в следующий раз, – твёрдо ответил я. – Когда надену что-то поприличнее, чем тренировочные штаны.
Гиацинт больше ничего не сказал, и я не видел, разозлился он или просто сдался. Матильда тоже молчала, пока мы не свернули к кладбищу. Но тут она не выдержала:
– Я бы хотела узнать кое-что ещё о порталах.
К моему удивлению, Гиацинт вдруг громко расхохотался. Матильда смущённо пробормотала:
– Что в этом такого смешного?
Но хохот оказался таким заразительным, что я почувствовал, как моё настроение резко улучшилось. Я не рассмеялся следом за ним, но улыбнулся, и даже маленькие «лица» растений, торчавшие из живой изгороди и провожавшие нас любопытными взглядами, тоже стали посмеиваться. Кажется, передача положительных эмоций тоже была одной из сверхспособностей фей.
Когда Гиацинт немного успокоился, мы уже подошли к самому дому. Матильда на секунду остановилась у гаража, наверное, чтобы удостовериться, что мама не следит за нами из окна кухни.
– Тогда я пошёл, сообщу Верховному Совету, что у тебя сегодня другие планы, – сказал Гиацинт. – Хочешь назначить другое время? Например, завтра?
– Не знаю. – Я повернулся к Матильде. – Ты можешь завтра?
Она почему-то покраснела.
– Я сам могу тебя забрать, для этого тебе не обязательно тревожить Матильду, – предложил Гиацинт.
Я проигнорировал его слова.
– Матильда, у тебя завтра будет время, чтобы свозить меня на кладбище?
На её лице показались милые ямочки.
– Нет, прости, завтра я девять часов в школе. Но послезавтра с радостью бы тебя свозила. После трёх.
– Тогда решено – послезавтра. – Я снова развернулся к Гиацинту. – Передай этим своим важным персонам из Верховного Совета, что я могу с ними встретиться в среду в три пятнадцать.
– Для меня большая честь доставить это послание. – Гиацинт еле заметно поклонился, грациозно, как настоящий балерун на сцене. Так же грациозно он вспорхнул на тротуар и направился к кладбищу. За ним последовали три вороны, которые, казалось, уже его заждались.
* * *
Две минуты. Именно столько времени мы выдержали в полном молчании. Вместо слов мы обменивались многозначительными взглядами и следили за Гиацинтом, который быстро исчез между могил и тисовых деревьев.
– Ты не поверишь, что со мной там приключилось, – наконец сдался я, когда удостоверился, что Гиацинт отошёл достаточно далеко. Хотя, может, одной из его магических способностей является острый слух, и он слышит, как на расстоянии ста метров кашляет муха, кто знает.
– Я тоже не скучала, – тут же отозвалась Матильда. Она подвезла мою коляску к входной двери. – Когда ты исчез, я познакомилась… Ой!
Матильда резко замолчала. Когда я увидел, что заставило её прервать свой рассказ, моё настроение ухудшилось. На ступеньках сидел Лассе и пялился прямо на нас. Велосипед он прислонил к стене. Наверное, ему пришлось тут торчать довольно долго. Лассе поднял воротник куртки и спрятал ладони в рукава, как будто замёрз. Я не знал, что именно он понял из нашего разговора с Гиацинтом, но, судя по тому, как он замер с разинутым ртом, услышал Лассе достаточно.
– Что ты здесь делаешь? – довольно неприветливо спросил я.
Было понятно, что продолжение разговора с Матильдой на сегодня отменяется.
Лассе встал:
– Ты что, не видел мои сообщения?
«Какой же он нюня! Снова его нижняя губа начала подрагивать, или это мне только показалось?»
– Нам надо поговорить.
«Становись в очередь. Я не затем отказывал ректору Темис и Верховному Совету, чтобы вместо этого выслушивать стенания, как ты сожалеешь, что разболтал маме о моём интересе к надгробным плитам».
– Сейчас точно не время.
Я отодвинул подножку и поднялся. Матильда, как всегда, молча подала мне костыли. У меня снова закружилась голова, поэтому я с трудом мог различить выражение её лица. Но кажется, она сильно разочаровалась. Да и я тоже. Я сам удивился, насколько сильно мне хотелось рассказать ей о симпатичном карликовом драконе и бабочках-вампирах. Но тут входная дверь отворилась. Теперь уж точно придётся перенести наш обмен впечатлениями на другое время.
– Увидимся послезавтра, – прошептал я.
– Хорошо, – также шёпотом ответила Матильда.
– Мама уже начала волноваться, – сказал папа, стоя в двери, и широко улыбнулся. – Привет… Луиза. Как там контрольная по математике, написала? Лассе, ты до сих пор здесь? Зашёл бы и подождал Квинна в тепле.
– Всё нормально, – промямлил Лассе.
Матильда ничего не сказала, только её щёки снова порозовели. Наверное, разозлилась, что её опять перепутали с Луизой. Постепенно я начинал её понимать. Это действительно раздражает.
– Её зовут Матильда, – поправил я папу и заковылял по лестнице в свою комнату. – А Лассе пора уходить, мы же скоро будем ужинать, правда? – Довольно дурацкая отговорка, особенно если учесть, что Лассе тысячу раз ужинал вместе с нами, но, может, папа заметил, как я ему изо всех сил подмигиваю…
– Ужин пока не готов, – ответил папа, который, как всегда, не понял намёков и растолковал мои дикие взгляды на свой лад. – Сегодня заезжала тётя Мице. Тебе, кстати, от неё привет. А потом у меня было онлайн-совещание. Я тут же бегу на кухню, через час ризотто будет готово.
– Часа мне
