— Дав… — вдруг он осекся. — А что — сегодня четверг?!
— Да, а что же?
— У, блин… Я с тобой счет дням потерял. У меня ж сегодня мастер-класс в одном месте…
Теперь лицо у него было огорченное, даже подурневшее.
— И сколько это по времени?
— Ну, час-полтора. Где-то полвосьмого освобожусь.
— Давай я с тобой поеду, — видя, как бедный супермен смущен и растерян, выручила его Жанна. — В кафешку потом.
— Правда, тебе интересно? — наморщил он лоб, сомневаясь.
— Да отчего ж нет? Я на такой тусовке никогда не была. Но ты, ну, после этого как — в кондициях будешь?
— Конечно. Это ж показательные выступления… Где-когда тебя подхватить?
Жанна возвращалась в отдел, обдумывая, что соврать, если Катя рассказала, куда она ушла, а Анжелка догадалась, что она была на приеме у местного секс-символа. Но Анжела что-то набивала, а Катя старательно переводила. Они без приключений доработали день, а без пяти пять зазвонил Жаннин мобильник. Номер звонившего был ей незнаком.
— Ну, ты спускаешься? — услыхала она Мишин голос.
Выйдя на улицу, Жанна свернула не к метро, а к дальнему концу здания — там, за углом, должен был стоять его «чероки». Но машин было много, и большинство из них черные… похожие. Жанна неуверенно пошла вдоль ряда породистых, лоснящихся от сытости тварей внутреннего сгорания, с каждым шагом теряя уверенность в себе и все больше паникуя. Она уже была готова позвонить Мише и попросить, чтобы он сам ее нашел, как услыхала:
— Вы далеко пошли, девушка?
Миша выглядывал из окна своей машины.
— Ох, а я уже думала тебе звонить, — облегченно вздохнула Жанна.
— Садись, — сказал он, открывая дверцу и пересаживаясь к рулю. — Ты что, машину мою не узнала?
— Я машины различаю по принципу «большая-маленькая», «чистая-грязная», «едет-стоит».
Он, выруливая на дорогу, усмехнулся.
— И еще у меня дамский топографический кретинизм. В незнакомом месте я вообще не ориентируюсь.
— Ясно. А достоинства у тебя какие-нибудь имеются?
— Имеются. У меня бездонная память, фантастическая интуиция и безупречный вкус.
— Ага, и невероятная скромность.
— Это у нас общее.
Они выехали на Тверскую и направились от центра к западной окраине. Минут через пятнадцать Миша затормозил у бетонного здания.
— Значит, так. Я сейчас тебя провожу в гостевую ложу и пойду разминаться. Где-то через час десять все кончится, и мы поедем гулять. Вопросы есть?
Жанна помотала головой.
Он взял из багажника большую спортивную сумку, и они вошли в здание. Внутри у первой двери стоял парень лет семнадцати, заметно широкий в плечах даже под цивильным костюмом.
— Здрасьте, Михал Маратыч.
— Привет, Слава. Дежуришь? Девушка со мной.
— Это кто? — спросила Жанна, когда они поднимались по лестнице, и парень их уже не слышал.
— Ученик мой.
— А как твое отчество?
— Маратович. А что?
— Ничего, просто уточнила. Я-то твоего досье не видела.
— Вот, — Миша вывел Жанну на балкон, с которого был хорошо виден освещенный помост посреди темного зала, — посиди здесь. Я за тобой приду.
Миша исчез, а Жанна принялась рассматривать обстановку. Включили общий свет, и в первые от помоста ряды начали пробираться ребята, подростки, мальчики поменьше.
«Он — Маратович, и фамилия явно не русская. Осетин? Поэтому слишком сексуален, агрессивен и неверен по определению. Ну, а я и не ожидаю ничего постоянного».
От этих мыслей ее отвлекло то, что над ареной дали полный свет, а в зале, наоборот, притушили. С Жанной в гостевой ложе сидела парочка шушукающихся девиц — видимо, тоже подружки выступавших, и еще человек десять.
Действо состояло в том, что по громкоговорителю объявляли участников — одного с громким титулами, второго, помоложе, — без таковых. Они проводили короткую схватку, все аплодировали, и соперники, помирившись и пережив заслуженные минуты славы, уходили.
Жанна скучала, поглядывая на часы — было уже без двадцати семь, но тут стали объявлять какого-то участника, многочисленные регалии которого часть публики встретила восторженными аплодисментами и боевыми кликами, а другая — отчаянным свистом. Жанна насторожилась. Интуиция ее не подвела.
Сначала на помост вышел коренастый, большеносый и низколобый парень, поприветствовал публику и остался стоять, чуть переминаясь с ноги на ногу и поводя плечами. Начали перечислять титулы его соперника, и уже в другом месте зала радостно завопили подростки, рукоплеща любимому сенсею — или как это у них называется? Жанна отметила, что Мишу все-таки встречали чуть более бурно, и почему-то обрадовалась.
Он вышел на помост, приветствуя поклонников воздетыми над головой руками и, кажется — Жанна не взяла очки, — обычной своей самодовольной ухмылкой. Дали гонг, низкорослый сразу ринулся в атаку, хватая Мишу за руки.
Жанна улыбнулась собственным забавно-глуповатым мыслям — что этот тип не имеет никакого права прилюдно лапать ее парня.
«Хотя он не мой, но все равно. Нефига хапать, чего не велят, ты!..»
Из своих лениво текущих наблюдений Жанна сделала вывод, что победителем здесь считается тот, кто выпихнет противника за ковер или положит его на обе лопатки. Теперь на ковре, судя по реакции зала, дела были серьезные. Зрители сопровождали движения сцепившихся не на шутку борцов воем, свистом и подбадривающими выкриками. По-видимому, силы противников были почти равны, и Жанна начала опасаться, что этот крепышок вымотает ее приятеля и одолеет его на глазах у всех. Зал притих в ожидании развязки, и даже издалека Жанна слышала топот и тяжелое дыхание борцов.
Низкорослый вдруг изловчился и сделал Мише подножку, от которой тот едва не упал. Публика дружно охнула. Но Миша сумел вывернуться и устоять, и зал загудел по нарастающей. Тут, видимо, Миша собрался с силами, перехватил соперника за пояс, оторвал его от пола и с диким грохотом бросил на ковер, в прыжке навалившись на него.
«Что-то знакомое!» — пронеслось в голове у Жанны, но эту мысль она додумать не успела, потому что зрители взвыли, а судья, до этого бегавший вокруг борцов, брякнулся на пол и стал очень нескромно заглядывать под спину низколобого.
«А, вот это и называется «дожать соперника»!» — обрадовалась своей сообразительности Жанна.
— Я б не против оказаться на месте того, что внизу, — услыхала она гнусный смешок одной из девиц.
— За чем же дело стало, — ответила ей другая. — Спустимся в раздевалку, познакомимся…
Они захихикали. Жанна хотела было оглянуться, но тут на ковре что-то произошло — судья отпрянул от борцов, Миша отпустил соперника, вскочил, пружинисто подпрыгнув, и подал побежденному руку, помогая подняться. Болельщики тоже повскакали с мест, учинив невероятный шум и ликование.
