— Тысячи две войска, — угрюмо сказал Энгус. — Даже с учетом того, что нас двое, а вы во главе, соотношение сил невполне в нашу пользу.
— Тише, Энгус! — огрызнулась Кэтрин. — Чьи это знамена?
— Госпожа, опасное это место для молоденькой девушки.Следовало бы все-таки дождаться сообщений об исходе битвы, прежде чем выезжатьв путь, — вместо ответа недовольно пробурчал слуга.
Даже отсюда Кэтрин могла видеть, как быстро и уверенноскачут всадники. Далекий топот, похожий на шум моря, наполнял прозрачныйвоздух, но, по расчетам Кэтрин, у них была в запасе еще куча времени, так чтоони сто раз успеют повернуть и укрыться и безопасном месте.
— Это не войска его величества, — заключилв конце концов Энгус.
— Откуда ты знаешь?
— У него не было такого количества кавалерии.Это люди с пограничья. Я слышал о них: не тот это народ, с которым стоит шуткишутить.
Кэтрин ни разу не доводилось видеть Энгуса до такой степенивстревоженным; сама она, однако, не испытывала никакого страха. Ее одолевалолишь беспокойство за брата, и, кроме того, она надеялась, что женщина с ееположением и именем будет чувствовать себя в безопасности, даже оказавшись вруках противника.
— Слишком уж густой лес рядом с нами, — нервнопродолжил Энгус, не разделявший хладнокровия своей госпожи.
— Лес? — переспросила Кэтрин.
Действительно, но правую руку от них и вдоль дорогиразрослась роща молодых, но густых деревьев.
В какой-нибудь миле от них на вершине холма неожиданнопоказалась группа всадников. Теперь уже не могла не встревожиться и Кэтрин. Онадернула за поводья, развернула лошадь, и тут слева, из рощи, последовалонеожиданное нападение, которого и боялся Энгус. То были пехотинцыразгромленного войска, беспорядочно отступающие к городу.
Решив, что перед ней обыкновенные мародеры, нападающие лишьна тех, кто слабее, она попыталась прибегнуть к кнуту, чтобы отбиться, нобезуспешно: не прошло и минуты, как она уже стояла на земле. Кэтрин продолжалабы сопротивляться до конца, как вдруг узнала среди «грабителей» несколькихдрузей своего брата. Эти люди шли на поле боя, и у Кэтрин сжалось сердце: онапоняла, что армия короля разбита. Страх за судьбу брата пронзил ее, и ейпришлось прикусить губу, чтобы не закричать.
Но тут она увидела, что небольшой отряд, напавший на нее иЭнгуса, окружили вооруженные всадники.
— Как вы смели напасть на нас из засады, как разбойники? —спросила она приятеля брата, оказавшегося рядом.
Краска стыда выступила на его лице.
— Мы проиграли, леди Кэтрин, — сказал тот вполголоса.— Нам нужны были лошади, чтобы прорваться!
Взгляды всех устремились в сторону человека, который,несомненно, был предводителем окружившего их отряда. Сосед Кэтрин,поколебавшись, шагнул вперед и объявил:
— Это леди Кэтрин Мак-Леод, а я — сэр Роберт Кемпбелл.
С этими словами он вытащил свой меч и протянул егопобедителям ручкой вперед. Всадник наклонился, чтобы забрать меч. Затем онкакое-то время хранил молчание, рассматривая Кэтрин и Роберта, потом холоднообъявил:
— Вы арестованы, сэр, за участие в мятеже протившотландского престола.
— Я сражался за моего короля, как вы за своего.Едва ли это можно назвать мятежом, — парировал Роберт, но безсопротивления позволил двоим воинам увести себя.
Кэтрин проследила за ним, затем перевела глаза на незнакомца.Она не могла рассмотреть его толком — на нем были блестящиестальные доспехи, а через прорези шлема видны были лишь серые глаза и небольшаячасть загорелого лица. Никто не называл его по имени, и, хотя Кэтрин непривыкла прибегать к услугам незнакомых людей, сейчас ей пришлось усмирить своюгордыню.
— Мой брат — лорд Эрик Мак-Леод. Не могли бы высообщить мне, сэр, жив ли он и что с ним?
Серые глаза остановились на ней, и словно ток пробежал по еетелу, пугая и возбуждая. Это был не страх, а скорее странное и острое волнение.
— Он ускользнул от нас... пока.
Неторопливо спешившись, незнакомец подошел к ней вплотную.Когда рука его потянулась вверх, чтобы стащить с головы шлем, Кэтрин чуть незадохнулась — от него веяло такой силой и мощью, как от костра веетжаром. И вновь серые глаза застыли на девушке.
Он стоял, высокий и стройный, на целый фут выше ее, срыжевато-золотистыми волосами, в ореоле солнечных лучей, с широко посаженнымиглазами и тонко очерченным ртом; от ширины его плеч захватывало дух. Кэтрин немогла не заметить, что он красив суровой мужской красотой... и очень, оченьустал. Она разглядела густую щетину на его лице и глубокие складки у рта.
— Вы изменник! — сорвалось с губ Кэтрин.
— Да?! Потому что предпочел служить иному королю,нежели вы?
— Якову-младшему, возможно, и удастся захватить трон,но ему никогда его не удержать.
— Увидим, — сказал тот. — Как вашеимя?
— Леди Кэтрин Мак-Леод, если у вас слабая память.
Девушка надменно подняла подбородок.
— Странное место для встречи с благородной леди. —Незнакомец насмешливо улыбнулся. — Вы что же, собирались с мечом в рукахсражаться в одном ряду с вашими мужчинами?
Его манера разговора привела Кэтрин в бешенство.
— Кто вы? — требовательно спросила она.
— Донован Мак-Адам, — ответил тот, затем коротко и властноскомандовал: — Помогите леди Кэтрин сесть в седло.
— Я не поеду с вами! Я не поведу ваших бандитовв наш город.
— Отныне этот город не ваш, а короля, и вампридется повиноваться.
Кэтрин буквально трясло от гнева; во что бы то ни стало,следовало доказать этим мужланам, с кем они имеют дело. Она взмахнула хлыстом,и, прежде чем Мак-Адам успел что-либо понять и защититься, удар кожаной плетьюнаискосок лег на его лицо, задев краешек рта и оставив рубец, вероятно, на всюжизнь. Два воина в ту же секунду бросились к ней, вырывая хлыст. Сверкаяглазами, Кэтрин взглянула на него, восхитительная в своем неудержимом гневе; налице Донована отразилась смесь бешенства и восхищения: девушка была не простокрасива, она была неотразима в своем порыве. И тут его озарило: он понял, какему расквитаться за этот удар...
— Что же вы не зовете своих псов-изменников, чтобы онизащитили вас от меня? — иронически спросила она.
Глаза Донована угрожающе сверкнули, и он медленно поднялруку, ощупывая набухающий шрам.
— Хватит двоих, чтобы защитить вас от меня. Ну, прошувас подняться в седло. Мы едем в Эдинбург.
Кэтрин оттолкнула руку, которую он предложил ей, и,ухватившись за верхнюю луку седла, грациозно уселась на лошадь. Донован крепкоухватил поводья, сел сам на коня и поскакал рядом с ней.
