– Что смогу, я сделаю.
Льют снова поклонился. Может быть, он принял эти слова за обещание помощи. Но, скорее всего, он знал, насколько слаб Ланиус, и отнесся к ним, как к пустым посулам.
2
Грас ненавидел верховую езду. Почему бы не добраться до черногорских городов-государств по реке? Долгие годы он был моряком: сначала капитаном галеры, затем – командором. На борту судна он знал, как себя вести и что делать. В седле он чувствовал себя всеобщим посмешищем. И очень часто лошадь, которая ему предназначалась, тоже решала, что он шут, и пыталась избавиться от такого седока.
К несчастью, если он хочет привести армию в земли черногорцев, ему придется ехать верхом. Выругавшись шепотом, Грас повернулся к генералу Гирундо:
– Должен же быть другой способ!
Гирундо был кавалеристом, так что давал повод злиться на него за это. Усмехаясь, он проговорил:
– Конечно, ваше величество.
– Ради бороды Олора, о чем ты? – Король был готов ухватиться за любую соломинку.
– Вместо езды верхом вы можете идти пешком, как копьеносец.
– Спасибо большое. Я рад, что именно к тебе обратился за советом, – сказал Грас.
Гирундо громко захохотал в ответ.
Армия двигалась на север, копыта лошадей и ноги пехотинцев взметали клубы пыли, которая оседала на всем, забивая глаза и рты. Здесь все было по-другому – не так, как на юге, где Грас и Гирундо провели свою юность.
Завидев солдат, люди разбегались – просто не хотели испытывать судьбу. Всем было известно, что аворнийские солдаты мародерствуют, грабят и убивают в основном ради развлечения.
Грас сказал:
– Крестьяне не должны спасаться бегством. Ведь если бы не солдаты, им пришлось бы беспокоиться о своей защите.
– Ну да, – согласился Гирундо. – Почти не сомневаюсь, что они уже понимают это. Но они также знают, что наши парни могут повернуть против них. Я бы хотел, чтобы этого не произошло, так же сильно, как и вы. Однако вам известно, чего стоят наши пожелания. Стоит только дать людям мечи, копья и луки и платить им, чтобы они сражались за короля, – и они займутся своими делами, впрочем, все-таки не забывая сражаться.
– Займутся своими делами, – повторил Грас – Это самый удачный способ, какой я когда-либо слышал, сказать: «Превратятся в разбойников».
– О, я хорошо воспитан, ваше величество, – отозвался Гирундо. – На самом деле я самый благовоспитанный сын шлюхи, какого вам когда-либо доводилось встретить.
– Да, это я понимаю, – засмеялся в ответ король.
Армию на марше сопровождали повозки, полные зерна, и стадо скота. Иначе в это время года прокормиться можно было бы только с помощью воровства. Подобные действия не могли бы способствовать дружеским взаимоотношениям солдат и населения, которое, предполагалось, они должны были защищать.
Останавливаясь на ночлег, одни солдаты спали прямо на голой земле под звездами, другие – в палатках из парусины или кожи. У Граса и Гирундо были красивые просторные шатры из шелка, впрочем, королевский отличался от генеральского только размерами – разумеется, он был больше.
После ужина Гирундо заглянул в палатку Граса:
Можно кое-что спросить у вас, ваше величество? Пара вопросов, а?
– Конечно. Входи. – Король указал на кувшин вина и пару кружек рядом с ним. – Хочешь?
Грас ел ту же кашу и то же мясо, что и его солдаты. Это был лучший способ узнать, хороша ли была еда. Однако вино на королевском столе было лучшего качества.
– Не стану отказываться.
Вопросительно взглянув на своего старого друга, Гирундо также наполнил его кружку.
– Что мы можем сделать, когда доберемся до Нишеватца? – спросил генерал после того, как оба сделали по основательному глотку.
– Я очень надеюсь, что мы сможем разгромить группировку сторонников Низвергнутого, – ответил Грас.
– Это было бы хорошо, – согласился Гирундо. – Но насколько это возможно? У Низвергнутого длинные руки. Если ничего не получится, у нас будут затруднения.
Грас не ответил и снова приложился к кружке. Он хотел разрядить ситуацию шуткой, как часто делал Гирундо, но не мог найти ничего подходящего.
– Затруднения у нас уже есть, – наконец сказал он. – До сих пор Низвергнутый не пытался так открыто вмешиваться в дела. Ланиус утверждает, что раньше он никогда не пытался убить королей Аворниса, если они не воевали против него.
– Ланиус знает, что говорит, – улыбнулся Гирундо.
– О да!
Его зять не знал только одного: что – важно, а что – нет. Грас продолжал:
– Ты говорил, что хочешь задать мне пару вопросов. И какой следующий?
Генерал сосредоточенно сдвинул брови, но спустя мгновение просиял:
– А, вот теперь вспомнил! Если мы заварим эту кашу в Нишеватце, как вы думаете, насколько долго здесь придется застрять? Или мы собираемся следующие пять – десять лет не тушить костры в стране черногорцев?
– Я все-таки надеюсь, что мы сможем сделать это быстро и затем вернуться домой, – ответил король. – Хотя я в точности не уверен. Это не в моей власти. Низвергнутый будет что-то предпринимать. И черногорцы не останутся в стороне. Они любят ссориться друг с другом – и не всегда любят, когда чужаки суют нос в их дела.
– Похоже на отношения в семье, – высказался Гирундо. Сравнение вызвало смех у Граса.
Чем дальше на север продвигалась армия, тем выше становились горы на горизонте; снег уже начал таять на их вершинах в отличие от Бантианских гор, чьи остроконечные верхушки всегда прятались под белыми шапками.
Несколько перевалов на дальней стороне гор открывали проход в страну черногорцев. Естественно, Грас вел своих людей к одному из ближайших к Нишеватцу, но прежде отправил туда разведчиков. Если сторонники Низвергнутого захотят устроить засаду, лучшего места не найти.
На перевале никого не оказалось, но неприятное известие все же не заставило себя ждать.
– Ваше величество, мы доскакали до водораздела и затем проехали немного дальше. Когда мы посмотрели на север, то увидели, что вся местность затянута дымом, – сообщил один из разведчиков.
Остальные дружно закивали.
Грас и Гирундо обменялись взглядами: они оба знали, чем, вероятнее всего, это может быть вызвано.
С отрядом кавалеристов Грас направился вперед, намереваясь самому оценить обстановку. Действительно, когда он поднялся на вершину и посмотрел на север, все оказалось так, как предупредил разведчик.
– Они решились и начали свою войну без нас, – сказал он, ни к кому не обращаясь. – Бьюсь об заклад, я знаю, на чьей стороне Василко. Он не наш союзник.
