— А вы? — машинально спросил лейтенант, стискивая пальцами руль.
— Слышал приказ? И помни, что ты отвечаешь за Марину.
Котов взялся за ручку двери и посмотрел в зеркало заднего вида на идущий следом грузовик с солдатами. Запыленный «ГАЗ-3308», еще, наверное, из первой партии поставок России десятилетней давности, уверенно шел сзади. До лежащего на обочине тела оставалось всего несколько метров, когда он открыл дверь и поставил ногу на порожек.
Время! Толчок, и Котов пробежал несколько метров по инерции рядом с машиной, постепенно отставая. Подбежав к телу, присел на одно колено. Труп был старый, он уже источал запах разложения. На руках и лице появились трупные пятна. Котов рывком перевернул его. На груди виднелось пятно высохшей крови и посередине аккуратная дырочка от пули. Его убили не здесь и не сейчас. А то, что тело здесь, может означать одно: надо было привлечь внимание проезжающего конвоя. И привлекли!
Черт, подстава! Котов не столько услышал, сколько нутром почувствовал выстрел и бросил свое тело в кувырок, уходя с возможной линии стрельбы. Где-то рядом раздались звон разбиваемого пулей стекла, визг тормозов, крики сирийцев. «Зимин, убью!» — мысленно взревел Котов, увидев, что «уазик» останавливается, развернувшись капотом в сторону холма, а следом остановился и грузовик с солдатами. «Уж эти-то сообразят, как себя вести в условиях обстрела, подумал капитан».
Он преодолел расстояние до «уазика», сделав всего шагов двадцать, но при этом на бегу успел четырежды бросить свое тело из стороны в сторону, чтобы не дать неизвестному стрелку или стрелкам прицелиться. Только бы не пулемет… «И какого черта!» — чертыхнулся он про себя, увидев, как задняя дверца «уазика» открывается, и на асфальт спускается нога Марины Стасько в армейском ботинке тридцать седьмого размера. Значит, нервишки сдали, растерялась женщина. А Зимин что же? Хотя что может сделать молодой и не очень опытный парень с перепуганной женщиной? Он по-настоящему перепуганных женщин и не видел еще.
За доли секунды спецназовец успел испугаться за Марину и оценить временной интервал между первым выстрелом и вторым, который может прозвучать. Если Марину не срезали до сих пор очередью, значит, не автоматчик и не пулеметчик, значит, там снайпер. И то, что он слышал выстрел, означало, что снайпер стреляет без глушителя, но с расстояния не менее пятисот метров. Следовательно, времени на прицеливание и второй выстрел у него уйдет чуть больше, чем с близкого расстояния, но лимит времени уже исчерпан.
Пригнувшись, медсестра выскочила на асфальт, и время снова в глазах спецназовца потекло с обычной скоростью. Котов упал на бегу так, чтобы подсечь ноги Марины и опрокинуть ее на себя, так она не ушибется при падении на асфальт. Медсестра ойкнула и, разбросав руки, рухнула всеми своими килограммами пышного женского тела на капитана. С шумом выдохнув воздух и мельком прислушавшись к хрусту в области ребер, спецназовец схватил Марину за футболку на спине и, перекатившись под машину, рывком потянул ее на себя.
Вторая пуля ударилась в боковую открытую дверь машины, но Котов уже сидел на асфальте, прижавшись спиной к задней двери. Марина, всхлипнув, буквально упала на него, придавив мягкой грудью, и принялась осыпать своего спасителя поцелуями. Ее мягкие влажные губы попадали на лицо капитана, на плечи, на кисти рук, которыми он пытался унять медсестру.
— Ну… все, все! Ты в безопасности, Марина! Ну, перестань!
Кузов «уазика» вдруг качнулся и завибрировал. Котов тут же стащил с себя Марину и повернулся назад. Так и есть, Зимин. Лейтенант перебрался с водительского сиденья в салон, поднялся к турели с пулеметом и теперь очередь за очередью палил куда-то вправо. Интересно, видит он снайпера или нет. Сирийцы точно не видели, потому что довольно бестолково растянулись цепью на обочине и перебежками двигались просто в направлении, перпендикулярном полотну.
— Зима! — прикрываясь кузовом, закричал Котов. — Ты его видишь?
— Вижу, он в кустах, вон за… — Из-за грохота автоматов сирийских солдат Котов так и не расслышал, где переводчик видит снайпера. Пришлось открывать дверь и забираться в салон машины.
— Олег, ты знаешь, что такое целеуказание?
— Знаю!
— Вот и давай! — прокричал Котов сквозь автоматную стрельбу. — Как только я пересеку обочину и залягу, даешь длинную очередь.
Он ужом скользнул через заднюю дверь на асфальт и, присев возле Марины, строго сказал:
— Значит, так, подруга дней моих суровых. Сидишь здесь и не высовываешься! Поняла? Ты уже один раз чуть не подставилась под пули. Я не могу каждый раз скакать тут на виду у снайпера и вытаскивать тебя. Можно ведь и не успеть. Вот только подведи меня еще раз!
— Ты придешь и меня накажешь? — томным голосом спросила медсестра.
— Тьфу! — покачал головой Котов, показал Марине кулак и бросился в сторону от машины.
Все, теперь в голове только дело. Он уже не думал ни о Марине, с ее пошлыми шуточками, ни о медикаментах, ни о пленнике, которого для них держат в штабе сирийского батальона в Эн-Нахии. Теперь только снайпер и он, капитан Котов. Все остальные — лейтенант Зимин, сирийские солдаты — это только инструменты, только помощники, которые хорошо или плохо выполнят свою задачу, но он, капитан Котов, должен свою выполнить независимо от них. Независимо ни от чего.
С крыши «уазика» длинными очередями забил пулемет. Котов тут же поднял голову и стал смотреть на кустарник, росший участками на гребне холма. Жаль, что в пулеметной ленте не заряжены кроме обычных патронов еще и трассирующие. Ну ничего, пыльные столбики, заплясавшие наверху, возле небольшой пирамидальной кучи камней, хорошо говорили сами за себя. Точно, удобное место. Не потому, что оттуда простреливалась вся дорога, а потому, что груда камней защищала стрелка с одной стороны, кустарник, в котором он, видимо, выщипал себе амбразуру, маскировала с другой. В минуту опасности снайпер одним движением спрячется за камни и станет недосягаем.
Держи его, Зима, буркнул себе под нос Котов и сорвался с места. Сирийский ракиб[4] порадовал его. Парень, видимо, имел приличный боевой опыт и сразу сообразил, куда бросился русский офицер и почему и куда стреляет его товарищ из пулемета. Резкие команды сирийского командира быстро навели порядок в рядах. И теперь солдаты, когда пулемет с крыши «уазика» открывал огонь, перебежками попарно передвигались и снова падали в камни. Котов бежал вверх, тоже ориентируясь на длинные очереди Зимина, но он забирал намного правее нужной точки на холме, пытаясь прикрываться грудой камней, служившей убежищем снайперу. Главное — не упустить момент, когда снайпер будет менять позицию. Тогда можно и на пулю нарваться.
Котов машинально измерил на глаз расстояние до позиции снайпера. Если там опытный боец, он не подпустит противника ближе чем на двести метров, на таком расстоянии его задавят прицельным автоматным огнем. Он должен постараться либо перебить наступающих раньше, либо должен уйти. Потом его прижмут огнем, подберутся ближе и забросают гранатами. Живой нужен, какие, к лешему, гранаты!
