Младший оркестр толпой вышел в другой зал, им там расскажут о музыке, которую они будут играть, а мы остались слушать нашу программу. Нам предстояло подготовить довольно большой концерт с симфонией Бетховена, «Испанское Каприччо» Римского-Корсакова, в котором куча соло на разных инструментах, и концерт для скрипки с оркестром Мендельсона. Угадайте, кто будет играть соло. Адела округлила глаза и заерзала, как маленькая. Еще нам надо было подготовить камерный концерт: самостоятельно разбиться по группам и взять на выбор любую музыку, от старой классики до джаза и рока. Послушать этот концерт в последний день приедут только самые любящие родители. Мои ни в жизнь не приедут. Они, дай бог, исхитрятся и успеют как раз к началу вечернего концерта, перед тем как забрать меня домой.
Собрание наконец подошло к концу. Козленок подытожил:
— Вы будете много работать, но мы попытаемся сделать эти десять дней приятными для вас. Вы все великолепные музыканты, иначе бы вас здесь не было. У вас очень много общего. Познакомьтесь же друг с другом! (Смешки и свист.) Отдыхайте и веселитесь. Но сначала на обед. Столовая — через крытую галерею и за угол. Ваши дневные репетиции — в спортивном зале в три часа. Секции — в музыкальном корпусе утром.
Мы один за другим вышли из зала и направились в столовую. Я все время старалась держаться подальше от Дональда. Сама не знаю почему. Я всегда жутко смущалась, сталкиваясь с ним. В столовой, с места, где я сидела, мне хорошо был видел стол парней. Адела и Джесса бесстыдно глазели на Кевина, а я лишь время от времени украдкой бросала туда взгляды. Кевин, конечно, невероятно привлекателен. Весь такой темненький и хорошенький, с глазами, как бездонные озера. Я не могла не заметить, что сегодня длинные светло-коричневые волосы Дональда были такие чистые и шелковистые (и без всякой перхоти!). Заостренный нос и бабушкины очки придавали ему сходство с Джоном Ленноном, но больше всего меня завораживал его рот и то, как приподнимались кончики губ, когда он улыбался — вот прямо вылитый Джон Леннон.
— А Кевин — классный парень, — сказала Адела. — Джесса права насчет его глаз. Когда он смотрит прямо на тебя, то аж голова кружится.
— У тебя голова кружиться может только от сигарет, Адела, — неприязненно сказала Джемма.
Адела скрипнула стулом по полу и резко встала.
— Кто-нибудь курить пойдет? — громко спросила она. Никто ей не ответил, и она развязной походкой вышла одна.
— Симпатичная попка, — сказал кто-то за соседним столом, но точно не Кевин и не Дональд.
— Ну симпатичная, а дальше что? — добавил еще кто-то.
— Фу, — я вышла из столовой, надумав присоединиться к Аделе, не покурить, а просто прогуляться по окрестностям. Тем более парни всегда смотрят ей вслед, может, кто обратит внимание и на меня…
Дневная репетиция шла отлично, пока я не почувствовала знакомые рези внизу живота и не поняла, что надо скорее бежать в туалет. Мои «дела» выбрали для начала самый подходящий момент. Я едва дождалась конца музыкальной фразы и рванула. Конечно, я задела пюпитр, и он с грохотом полетел на пол, но времени задержаться и поднять его у меня не было. Когда я вернулась, меня ждал весь оркестр. И за что нам, женщинам, это наказание? Я пробралась между рядами на свое место. Кто-то уже установил мой пюпитр. Джесса и другая Ханна уже приготовились играть, поэтому Дональд перегнулся через Ханну и показал мне, с какого такта мы начинаем. Было что-то особенное, трогательное в том, как он это сделал, но я не осмелилась посмотреть ему в глаза. Конечно, он знает, почему мне пришлось так срочно убежать. О-о-ох. Ужас, ужас! Я вся сжалась и попыталась сосредоточиться на музыке.
Глава 4Без пятнадцати восемь ранним утром в пятницу нас разбудил отвратительный дребезжащий звонок. Я не сразу сообразила, что это «утренняя побудка».
— Какого черта? — вскрикнула Адела.
Джесса еще нежилась в постели, а Джемма бодро села и посмотрела на часы.
— Время вставать, — сказала она и спустила ноги с кровати.
— А… восколькоунассекции? — невнятно пробормотала Адела.
— В десять часов, — ответила я.
— Вот и разбудите меня в десять, — сказала она и зарылась под одеяло.
Я смутно припомнила, что Адела уходила куда-то посреди ночи. Наверное, поэтому она такая усталая. Я решила не рассказывать об этом девчонкам. Джесса и не думала об Аделе. С отрешенным видом она сидела на кровати, обняв колени.
— Я вот думаю, может, бросить мне своего парня? — мечтательно спросила она. — Как вы считаете, разве это честно, оставаться с одним парнем, когда тебе по-настоящему нравится другой?
— А тебе не кажется, что Кевин нравится всем? — с сомнением спросила я. Например, мне нравится Кевин. И Адела на него глаз положила.
— Конечно, — сказала Джесса, — но со мной он особенно мил. Он разговаривает со мной не так, как со всеми остальными… выделяет что ли…
Так, понятно, доверительная улыбка предназначалась вовсе не мне одной.
— Ох, — вздохнула она, — может, у меня получится сегодня вечером потанцевать с ним медляк на дискотеке…
— Мечтай, — сказала Джемма, входя в спальню. — Ты с ума сошла, Джесса. У тебя же такой классный парень! Может, мне позвонить ему и рассказать, что тебя интересует некто другой, по имени Кевин?
— Ой, ну не будь такой занудой, Джемма, — буркнула Джесса и ушла в душ.
Секции — это когда каждая группа инструментов (струнные, медные духовые, деревянные духовые и так далее) репетирует по отдельности. Моя секция деревянных духовых инструментов состояла из четырех флейт, трех гобоев, одного английского рожка, трех кларнетов и двух фаготов. Кларнетисток, Джоси и Хелен, я немного знала, они учились в моей школе в другом классе. Третий кларнетист, Макс, был немного младше меня, мы играем вместе с ним бок о бок уже несколько лет. Когда я подошла, учителя еще не было. Джесса, Ханна и Дональд сидели на своих местах, поэтому мне пришлось протискиваться мимо Дональда, чтобы добраться до своего пюпитра. Завидев меня, Джоси и Хелен обрадованно закричали:
— Дак! Дак!
Дональда аж передернуло, но я предпочла этого не заметить. Нечего ему знать, что это мое прозвище. До поры до времени.
— Слушай, Дак, — начала Джоси, — расскажи-ка про Аделу. Ты же с ней в одной комнате, да? Ты в курсе, что она вчера вечером пришла в корпус к мальчикам? Говорят, она прямо вошла в комнату, где был Кевин, и спросила, не хотят ли они пойти на улицу прогуляться вместе с ней. И они пошли и гуляли несколько часов. Макс говорит, они ходили купаться.
— Что, что я говорил? — спросил Макс, который сидел рядом и устанавливал пюпитр.
— Об Аделе и мальчишках вчера вечером. Они же ходили ночью купаться, или как дело было?
— Я не слышал о купании. Я слышал только о фляжке…
