− Поберегите дыхание, − посоветовал Путешественник. − А то мы так и не дойдем до места, а только будем гадать до старости, кратер там или хератер.
Скиталец замолчал, но глаза его, на удивление всем, впервые заблестели жаждущим огоньком, и он с еще большим упорством заработал трекинговыми палками, взбираясь по склону холма.
Уже вечером они преодолели большую часть пути и разбили лагерь у подножья холма, укрывшись от ветра в перелеске. Той ночью Путешественник впервые попросил Странника подежурить у костра, отчего Скиталец спал тревожно, периодически просыпался, украдкой поглядывал на старика, мирно созерцающего звездное небо, и ощупывал свой рюкзак, который до ухода ко сну придвинул к себе и лежал с ним чуть ли не в обнимку. Наутро Скиталец был угрюмым и сонным, часто спотыкался и даже несколько раз пытался завести со Странником дружескую беседу.
Вскоре туристы вышли к глубокому обрыву, под которым расстилалась широкая долина с озером и лесом. С одной стороны долина была окружена крутым земляным склоном холмов, по другую, противоположную туристам, вырастала отвесная стена невысоких скал.
− Может, стоит обойти по холмам? − спросил Спутник. − Зачем идти вниз, если снова придется подниматься вверх?
− Маршрут на карте ведет через долину, − ответил Путешественник. − Значит, там самое удобное место для восхождения. Доверимся опыту уже побывавших тут. Хотя этой дорогой давно уже никто не ходит.
− Значит, есть причины. − Сказал Скиталец.
− Есть, − согласился Путешественник. − Лень карабкаться на скалы. Но нам-то не впервой. Легкие пути не для нас! − тут он усмехнулся.
Выбрав удобное место, туристы не без труда спустились в долину и направились в сторону скал. Вокруг было множество камней от булыжников до валунов, отвалившихся в свое время от горных массивов ввиду различных причин, но одна странная глыба привлекла внимание путников своей необычной прямоугольной формой – как будто искусственного, а не природного происхождения. Подойдя чуть ближе, они рассмотрели глыбу внимательней – оказалось, что она состоит из небольших валунов, положенных друг на друга, верх закрывала плоская плита. Таким образом получалась своего рода глухая будка.
− Кажется, я слышал об этой штуке, − сказал Скиталец, и вся команда, не выражая особого оптимизма, приготовилась слушать очередную байку. − Здесь один сумасшедший замуровал себя заживо. Вот табличка, − и он действительно указал на грубо выгравированную в камне надпись: «Аскет. Избравший Путь в стороне от Дорог и сует. Проходи, скиталец, своей дорогой!».
− О! и ты тут есть, − Спутник ткнул Скитальца локтем.
− Вряд ли они меня имели в виду, этой могиле уже сотни лет.
− Дорога тогда была несколько оживленней, − сказал Спутник. − Я имею в виду, народу ходило больше, чем ни одного за пару десятков лет… а пишут, что в стороне от дорог…
− Наверно, он решил замуроваться здесь, чтобы напоминать прохожим, − предположил Странник.
− Напоминать о чем? − спросил Скиталец. Старик не ответил. Он понял образ, переданный надписью, но сам не в силах был облечь его в слова.
− Этот гражданин настоящий псих, − решил Путешественник. − Интересно, как он сам это соорудил?
− Крышу наверняка установили уже потом, − сказал Странник. − Да и надпись нацарапал тоже не он.
− А кто? Друзья? − поинтересовался Спутник.
− Скорее последователи, − ответил Странник.
− Надеюсь, дорога опустела не потому, что ее стало охранять племя умалишенных каннибалов, − задумчиво произнес Путешественник. Скиталец испуганно огляделся по сторонам. − Ладно, пойдемте. Факт присутствия в мире подобных этому Аскету меня крайне огорчает… и аппетит сразу пропадает.
− Все, испортил всем настроение, − подхватил Спутник и даже пнул ногой стенку гробницы. Заметив направленный на него осуждающий взгляд Странника, Спутник поправил рюкзак и молча поплелся вслед за Путешественником. − Мне интересно, неужели людям не хочется получить от жизни чего-то большего?
− Например, − сказал Странник. Команда направилась в сторону озера – негласно всем хотелось окунуться в его чистые воды и смыть с себя походную грязь.
− Ну, как тебе сказать, − замешкался Спутник, подбирая слова, и поэтически произнес, − достать до самой высокой звезды, такой, до которой никто другой не смог дотянуться. Или хотя бы сделать попытку – это уже что-то. В общем говоря, сделать нечто, что потом будут помнить веками, и тебя помнить, и идти по твоей проторенной дороге.
− Как Аскет? − спросил Странник.
− Аскет – больной самоубийца, − твердо сказал Путешественник. − Он мог жить и делать что-то для людей, а вместо этого умер в самозаточении.
− Потому мы и хотим подняться на Гору, − сказал Спутник.
− Чем же это поможет людям? − не понял Странник.
− А тем, что глядя на наш подвиг, людям захочется совершить свой, − ответил Спутник. − Не важно, тот же самый или какой-то другой. Главное – сделать его.
− Но ведь вы не первые, кто совершает подвиг подъема на Гору, − возразил Странник. − Выходит, вы делаете это из подражания другим, чтобы вдохновить остальных?
− В каком-то смысле – да, − ответил Путешественник. − Там, − он указал на белого великана, укрывшегося за тучами, − нас ждет счастье. И мы хотим, чтобы каждый взобрался на свою Гору к счастью. А тот, кто ничего не делает, счастья не получит.
− Мне кажется, вы делаете это не для других, а для себя. Вы в чем-то ошибаетесь, только в чем – понять не могу…
− Почему «вы», Странник? − улыбнулся Путешественник. − «Мы»! Ты ведь в нашей команде!
Группа подошла к озеру и стала попробовать воду на ощупь.
− Ледяная! − объявил Скиталец.
− Ничо, окунешься и на солнышке отогреешься, − сказал Спутник.
Через несколько минут туристы уже обсыхали на камнях берега под теплыми солнечными лучами. Холмы и горы, окружавшие долину, служили естественной стеной, препятствующей движению потока ледяного ветра.
− Странник, ты о чем задумался? − спросил у старика Путешественник.
− Размышляю над твоими словами.
− И как?
− Неужели, чтобы дойти до счастья, нужно пройти по тонкой нитке между жизнью и смертью? Неужели для этого необходимо прикладывать нечеловеческие силы? Счастье должно быть доступно каждому, а не избранным. Должно находиться рядом, быть простым, незамысловатым, и единственный труд, который стоит приложить к извлечению счастья – это его разгадка в нагромождении повседневных дел и вещей.
