Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
На месте Рустама-паши я бы в ужас пришел от такой тещи, особенно с учетом того, что ее благодетель Ибрагим-паша, место которого Рустам-паша во многом милостью Хюррем в итоге и занял, кончил очень плохо. Вроде бы он ничего против собственного подарка не имел, но с «черкесской партией», ориентирующейся на Мустафу и его мамочку, тоже старался поддерживать определенный политес, похоже, что это его и сгубило. Никаких документов относительно того, что именно Хюррем нашептала в уши Сулейману компромат на его преданнейшего раба и великого визиря, который во время всех военных походов с султаном в одной палатке спал, да еще и сыграл огромную роль в продвижении его реформ, разумеется, нет – она султану докладных не писала, а чтоб просто рассказать ему что вздумается, у нее была целая ночь. Но факт остается фактом – 15 марта 1536 года Ибрагим вошел в султанский дворец, а уже оттуда его вынесли. Существует даже легенда, что пятна его крови до сих пор остались в одном из дворцовых покоев, но я что-то плохо верю – такие проблемы в султанском дворце обычно решали шелковым шнурком. Что-то потом говорили, что его покарали за излишние профранцузские симпатии. Но этому уж точно не поверю – Франция с Турцией как раз начинали дружить против Австрийской империи, и эта линия всегда торжествовала в турецкой политике. Через некоторое время Рустам-паша занял место Ибрагима-паши и, будучи уже человеком команды Хюррем, сыграл немалую роль в дальнейших событиях, еще боле ужасных. Кстати, масса статей о Хюррем сообщает нам, что и Рустама-пашу по ее наущению удавили шелковым шнурком. Учитывая то, что его второе визирство закончилось через три года после ее смерти, остается разве что предположить, что ее призрак явился к султану и потребовал казнить преступного зятя… Впрочем, все еще проще – ни в одном историческом труде нет ни слова о его насильственной смерти, но авторам легковесных статеек так кажется ужаснее, а проверяют их редко.
Мустафа: цель поражена!
Может, и на нее зря клепают? Может, и зря, но почему столь единодушно? Строго доказать, что именно она оклеветала старшего сына султана Мустафу и внушила мужу, что он, опираясь на сербов, хочет свергнуть отца с престола, уже, скорее всего, никогда не получится. С любимой супругой султан общался с помощью писем только в военных походах, получая от нее не только информацию о житейских подробностях, но и вполне грамотно сделанные стихи со строками вроде «Позволь Хюррем быть принесенной в жертву за один волосок из твоих усов». Теоретически может что-то найтись, но через 500 лет это очень вряд ли. Все основные тексты насчет того, что Мустафа вот-вот пойдет по стопам своего дедушки Селима Явуза, поднявшего мятеж против собственного отца, и в итоге принудившего его отречься от престола (а возможно, и отравившего – тоже все так считают, хотя точно доказать уже никак нельзя), Хюррем просто шептала любимому Сулейманчику на ушко, а тот годами их слушал и сам не замечал, как все больше и больше этому верил. По тому, что она именно это делала, в турецком обществе царит полный консенсус, разве что некоторые замечают, что именно так, как она говорила, может быть, все и было, и подозревали наследника не зря – ведь перед гибелью Мустафа действительно направился в места дислокации султанских войск, собранных для решающего сражения с иранским шахом Тахмаспом. По-моему, этот аргумент слабоват – а куда же, если не к войскам, должен направляться перед войной наследник турецкого престола?
Роксолана. Гравюра XVI в.
Если бы он знал, что у отца уже лежало не им писанное его письмо шаху Тахмаспу с предложением о союзе и убийстве султана, мог бы и не поехать… Письмо явно было поддельным – кто же такие слова станет писать чернилами на бумаге? Такие вещи тихонько говорят на ушко – как Хюррем Сулейману, который верил в заговоры не меньше любого турецкого султана и вековой опыт эту веру скорее подтверждал, чем опровергал.
Прием французских послов. Жан-Батист ванн Мур. XVIII в.
Султан среагировал по самому жесткому варианту. Когда Мустафа вошел в его шатер и поцеловал ему руку, тот подал знак палачам, и те немедленно задушили Мустафу шелковым шнурком. Скорее всего, на глазах иностранных послов – немецкий посланник Бузбек вспоминает, что Сулейман глядел на смерть сына из-за матерчатой ширмы и ужасными взглядами как бы упрекал палачей за то, что копаются. Тут же был отдан приказ убить всех сыновей Мустафы, который не замедлили исполнить. Хюррем добилась своего – теперь смерть султана была совершенно не опасна ее второму сыну Селиму (первый умер в младенчестве), он унаследует престол! А прочее многочисленное султанское потомство куда-то исчезло – тоже говорят, что не без участия Хюррем, но это уже практически по обычаю. Не все обвинения в ее адрес правдивы. Например, не стоит приписывать ей убийство своего собственного младшего сына Баязида – он, страшась участи, которая раньше грозила и Селиму, поднял восстание и после его провала бежал к персам, а те его и продали Сулейману за каких-то 400 000 золотых монет, после чего он, разумеется, был казнен. Но все это произошло в 1561 году, через 3 года после кончины Хюррем в великой славе и почете, к неутешному горю пережившего ее на 8 лет супруга. А вот матери султана пережить Хюррем не удалось – после ее попытки объяснить сыну, что он слишком безоглядно доверяет этой лживой и жестокой роксолане, валиде-султан почему-то умерла при весьма странных симптомах после крайне недолгой болезни. Что в Турции говорят о причинах ее смерти – каждый догадается.
Великий архитектор Синан выстроил близ возведенной им великолепной мечети Сулеймание сначала мавзолей Хюррем, а потом и мавзолей самого Сулеймана Законодателя. Есть в Стамбуле и другие места, напоминающие нам о Хюррем: целый район города, включающий в себя возведенные по ее приказанию на месте снесенного рабского рынка мечеть, богадельню и медресе, носит имя Хасеки. Памятником архитектуры осталась и возведенная по ее приказанию баня, доходы от работы которой она предназначала на поддержание в целости Айя-Софии. Сомневаюсь в домыслах о том, что дочь священника так хотела спасти для нас от разрушения великий христианский храм Святой Софии – если бы кто ей и сказал, что через полтысячелетия это здание превратят в музей, она бы не поверила. Для мусульманки Хюррем это просто была на тот момент самая монументальная из стамбульских мечетей, и все тут.
Селим: мусульманин-алкаш
Но главное, что она оставила своему мужу и их общей стране – новый султан Селим Второй, рыжий, весьма далекий по интеллекту от своего блистательного отца, да еще и страдающий пороком, особо удивительным у правоверного мусульманина, но вполне ожидаемым от славянина как минимум на три четверти (мать Сулеймана была сербкой).
Селим II Пьяница. Турецкая миниатюра. XVI в.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
