Еще одной потери в этой жизни ей не выдержать, Лора Александровна знала это давно и отчетливо. Если Алинка действительно соберется и уйдет из дома... Нет, об этом и думать страшно! Мысли Лоры Александровны беспорядочно метались. Она была почти в панике.
«Вадим! — неожиданно подумала она. — Он один может подействовать на Алину, уговорить не делать глупостей. За эти десять лет я ни разу к нему не обращалась. Неужели он откажет мне в единственной просьбе? Это действительно хорошая мысль, где-то у меня был его телефон...»
Лора Александровна резко поднялась с дивана и вытащила из шкафа потрепанную записную книжку. Лихорадочно принялась перелистывать страницы. Мгновенно накатило воспоминание, как Вадим протягивает ей листок с написанным на нем номером телефона: «Позвони вечером, договоримся насчет алиментов».
«Нам ничего не надо от тебя», — одними губами отвечает Лора, но рука ее машинально берет протянутый листок.
Дома она долго держала его над зажженной спичкой, то приближая, то удаляя от огня... В конце концов, спичка обожгла ей пальцы и упала на стол, а Лора Александровна разревелась в голос над выпавшим из руки листком, который она так и не смогла сжечь...
— Вот он! — обрадованно вытащила она из записной книжки злосчастную бумажку, бросила быстрый взгляд на часы: половина двенадцатого. Но ждать до утра у нее не было сил.
Лора Александровна поставила на колени телефон, глубоко вздохнула, словно перед прыжком в омут, и подняла трубку. Пальцы ее дрожали, и ей два раза пришлось набирать номер заново.
— Я слушаю. — Низкий женский голос прервал длинные гудки.
— Мне нужен Вадим Сергеевич.
— Вы знаете, он только вернулся с операции, он очень устал. Может быть, вы перезвоните завтра?
— Он мне нужен срочно. — Голос у Лоры Александровны дрожал, рука, сжимавшая телефонную трубку, побелела.
— У вас что-то серьезное? — догадался голос. — Минуточку, я попробую его позвать.
Лора Александровна услышала, как трубка на том конце провода с характерным стуком легла на стол и низкий женский голос, удаляясь, несколько раз крикнул:
— Вадик! Вадик! Тебя к телефону!
Лора Александровна всегда называла мужа только Вадимом. В имени Вадик ей слышалось что-то слишком легкомысленное.
Ей показалось, что прошла вечность... Наконец на том конце провода взяли трубку.
— Я вас слушаю, — раздался совсем не изменившийся за эти годы голос Вадима, и у Лоры Александровны перехватило дыхание.
— Я вас слушаю, говорите, — нетерпеливо произнес он.
Лоре Александровне стоило немалых сил выдавить из себя три слова.
— Вадим... Это Лора...
В трубке повисло напряженное молчание.
— Мне очень нужно с тобой поговорить.
— Что-то случилось? — Голос его был холоден и ровен.
— Это не телефонный разговор. Ты можешь уделить мне полчаса? Алина...
— Полчаса? — перебил он. — Что, прямо сейчас?
— Нет, конечно, нет. Но чем быстрее, тем лучше. Может быть, завтра?
— У меня день расписан по минутам, — жестко сказал Вадим Сергеевич.
— Но она все-таки и твоя дочь тоже...
— Хорошо, — после небольшой паузы произнес он. — Завтра в половине двенадцатого в моем кабинете в клинике.
— Спасибо, я обязательно буду, — обрадовалась Лора Александровна, но в трубке уже побежали короткие гудки.
Лора Александровна осторожно отставила телефон, несколько мгновений сидела, не двигаясь, потом, неловко поднявшись, как слепая прошла на кухню. Воспоминания навалились на нее с новой силой, она еле нашарила в кухонном шкафчике валерьянку, накапала себе в стакан и выпила залпом все до капли. Еще одна бессонная ночь ей была обеспечена. А завтра с утра нужно будет еще подмениться на работе...
Алина лежала в кровати и смотрела злыми глазами в потолок. Мать испортила такой прекрасный вечер! Почему эти взрослые считают, что дети им что-то должны? Неужели только за то, что тебя когда-то родили, причем не спрашивая на это твоего разрешения, ты должна быть обязана им до конца жизни?! В конце концов, каждому свое, и она, Алина, рождена вовсе не для такой жизни, которую хочет уготовить ей мать. Провести все свои лучшие годы на кухне, стирая кому-то вонючие носки или как мать, — увольте, это все не для нее!
«Надо срочно поступать в институт и жить в общежитии, — подумала Алина. — Тогда я буду сама себе хозяйка и смогу делать все, что захочу».
Она невольно улыбнулась, вспомнив сегодняшнее знакомство с Борисом и как он настойчиво и трогательно выпрашивал у нее домашний телефон. В конце концов он ее уговорил, и телефон она дала, немного помучив его для собственного удовольствия: терять такого интересного знакомого ей совершенно не хотелось. Он обещал позвонить завтра вечером и сводить ее в одно классное место, Алина толком не поняла — то ли клуб, то ли кафе с новой музыкальной программой. Только нужно будет с утра позвонить Майке, узнать, в какой институт та собирается подавать документы, и сделать это вместе с ней. Черт с ней, с Москвой, никаких денег она просить у матери не будет — потом по гроб жизни не рассчитаешься! — она все сделает в этой жизни сама, сама всего добьется! Алина поудобнее устроилась в постели и закрыла глаза. У нее все будет так, как она захочет.
Лора Александровна стояла перед кабинетом своего бывшего мужа и страшно нервничала. Как всегда, в силу своей собранности, она пришла на двадцать минут раньше и теперь ходила по коридору, не зная, куда себя деть. Если Вадим сказал в половине двенадцатого, значит, до этого времени он действительно занят и к нему нельзя. Это двадцатиминутное ожидание превратилось для нее в ад. Оно было хуже прошедших десяти лет без Вадима.
Поднявшись утром, она долго стояла под душем, потом пристально и так же долго разглядывала свое отражение в зеркале. Алина была права, она совсем махнула на себя рукой и теперь, еще не старая, выглядит гораздо старше своих лет. Морщины и круги под глазами, дряблая шея, неухоженные волосы, которые когда-то были такими же золотистыми, как и у Алины. Но самое главное было даже не в этом: взгляд женщины, смотрящей на нее из зеркала, был тусклым и измученным. В этом взгляде не было огня, не было уверенности, не было жизни...
Лора Александровна наложила на лицо косметику, которой она практически не пользовалась, неумело накрасила губы и чуть-чуть подвила щипцами кончики секущихся волос. Улыбнулась своему новому отражению. Слава богу, с зубами у нее никогда не было никаких проблем: улыбка вышла слегка потерянной, но обаятельной.
«Господи, зачем я все это делаю? Для кого?» — поймала себя на мысли Лора Александровна и пошла надевать свой самый лучший костюм...
А теперь ей панически хотелось бежать из этого больничного коридора, она казалась себе неуместной здесь и сейчас, ей хотелось смыть с лица грим, спрятать костюм под привычный, безликий, белый халат и укрыться в своем уютном процедурном кабинете.
