– Хорошо. Поговорю с вашей бабушкой в другой раз. Я вам очень признательна.
– Понятно. – Сол прижал подбородок к плечу и посмотрел на нее.
Эллен невольно вздрогнула. Выражение его синих глаз поразило ее: неожиданно в них сверкнула злоба. Безумная, смертельная злоба.
Но так же неожиданно на его лице появилась улыбка:
– Желаю приятно провести время.
– Осталось совсем чуть-чуть! – успокаивала Эллен своих обезумевших питомцев, отъезжая от дома Виков.
Вот, наконец, в конце гусиной аллеи показался «самый лучший коттедж Оддлоуда». Подъезжая к нему по гравиевой дорожке, Эллен испытала то же чувство, что и всегда: все просто безупречно. Одним словом, по-маминому.
Гусиный Дом, флигель и преображенный в гостевой домик сарай напоминали ей сказочную принцессу с двумя младшими сестрами. Но сейчас вид у этих персонажей был довольно потрепанный, словно не одну ночь они предавались разгулу на балах.
– Ну и ну, – пробормотала Эллен, припарковавшись между сараем и домом. Она выпустила Сноркел из машины, и колли сразу исчезла из виду, утонув в зелени, как путешественник в бразильских джунглях. Трава на парадном газоне перед домом выросла по колено.
Опасаясь, как бы собака не выскочила на дорогу, Эллен пошла закрыть ворота. Кстати, они были открыты, когда она подъехала – еще одна странность. Дженнифер никогда не разрешала оставлять их открытыми. Каждый день Тео начинался и заканчивался возней с железными монстрами – коваными замками.
Окна были покрыты таким слоем пыли с подтеками дождя, что вряд ли пропускали свет. Кругом валялся мусор – пакеты от чипсов, пустые бутылки, упаковки от сигарет. Лавровые деревца в горшках, которые раньше несли караульную службу у главного крыльца, лежали на боку, засохшие, с потемневшими листьями.
На входной двери темнел грязный след от ботинка. Эллен вошла в дом, поставила корзину с Финсом и хотела отключить сигнализацию, но оказалось, что та уже отключена. Эллен стояла неподвижно и осматривалась.
Выложенный плиткой пол столовой затоптан и покрыт засохшей грязью. На столе – груда нераспечатанной корреспонденции. В нос бил запах необитаемого и нелюбимого жилья – пахло пылью и конюшней, к этому примешивался неожиданный здесь запах пива, сигаретного дыма и жирной еды, характерный для пабов.
Скоро Эллен обнаружила причину этого запаха. В огромной кухне, гордости и отраде ее матери, она увидела горы сигаретных окурков, пустых бутылок и объедков – над ними роились полчища мух. – О боже мой!
Эллен решила убедиться, что в доме никого нет. В нем действительно никого не было, если иметь в виду людей. Но необитаемым его тоже нельзя было назвать: во всех комнатах имелись явные следы пребывания мышей в виде их какашек. В кабинете валялся мертвый голубь. Ничего не украдено – но все изгажено и осквернено. В гостиной рядом с гигантским телевизором обнаружилась игровая приставка, которая совершенно точно не принадлежала родителям. Обивка кремовых диванов Дженнифер покрыта пятнами, большими и маленькими. Наверху, в хозяйской спальне, полный хаос. Кровать, судя по всему, служила ареной больших маневров. Хулиганов не смущали несвежие простыни и раскиданные везде использованные прокладки и презервативы. Для создания романтического настроения они зажигали десяток толстых церковных свечей. Повсюду на мебели остались жирные потеки воска, на светлых стенах – пятна копоти. Край занавески был подпален, а одна подушка обгорела полностью.
– Черт подери! – Эллен прижала руки к лицу. Если мать узнает, она лишится рассудка.
Вряд ли можно заподозрить чету престарелых ворчливых Виков в том, что они использовали Гусиный Дом для придания остроты ощущений своему многолетнему супружеству. Но то, что Дот не убиралась здесь несколько месяцев, а рука Рега даже не касалась заросшего сада, сомнений не вызывало.
В заднем кармане шортов зазвонил мобильный телефон.
– Да?
– Ты, конечно, уже прибыла на место, – заявила Дженнифер.
– Только что. – Эллен прикусила губу, не зная, что еще сказать.
– Там все в порядке?
Девушка оглядела кровать. С того места, где она стояла, виднелись один… два… три использованных презерватива.
– Все отлично. Просто отлично.
– Надеюсь, ты не впустила собаку в дом?
– Нет, она в саду.
– Ради бога, не оставляй ее там без присмотра. Она потопчет клумбы. Рег содержит их в идеальном порядке.
– Вот как? – На одной из колонн, поддерживавших балдахин над кроватью, Эллен заметила связанные узлом шелковые черные шарфы. Видимо, здесь увлекались садомазохизмом.
– И не разрешай ей гадить на газонах. Нет ничего более отвратительного, чем собачьи лепешки на бархатном ковре травы.
– Хорошо. – Эллен выглянула в сад, где буйствовала трава, радуя глаз своими высокими зарослями, как на выгуле за забором Гусиного Дома. Этот превратившийся в луг газон мог спокойно служить уборной всему собачьему населению Оддлоуда. – Я буду выгуливать Сноркел в другом месте.
– Не забывай брать совок! Мы с мистером Гарднером потратили столько сил на борьбу за чистоту города!
– Ну конечно! – пообещала дочь.
– И постарайся там немного отдохнуть, – добавила Дженнифер в заключение.
– Хорошо. – Эллен наблюдала, как колли восторженно катается в душистой траве у пруда. – Ты права, мам. Я думаю, мне удастся здесь неплохо отдохнуть.
2
По субботам в местном магазине бывало немноголюдно, потому что не работало почтовое отделение – традиционное место сбора оддлоудских пенсионеров, где в уголке возле конторки они коротали дневные часы.
Когда Эллен вошла в магазин, двое праздношатающихся покупателей рассматривали прохладительные напитки в холодильном шкафу, а пожилая розовощекая женщина вела увлеченный разговор с невысоким полным мужчиной в яркой рубашке. Оба они стояли возле прилавка. Женщина возбужденно рассказывала о чем-то, ее собеседник изредка вставлял словечко. Он говорил с американским акцентом.
Эллен просто не узнала помещение магазина. Снаружи-то он, пожалуй, не менялся на протяжении последних ста лет, но внутри со времени ее последнего посещения полностью преобразился. Одну стену целиком занимали охлаждаемые витрины, заставленные всевозможными вкусностями: тут тебе и фаршированная паста, и копченый Чеддер, и мороженое "Бен-Джерри". Были здесь и все основные продукты, и свежая выпечка, и газеты с журналами. При магазине даже имелась видеотека, где можно было взять напрокат новые фильмы за смешную плату – один фунт за вечер.
Женщина у прилавка не прерывала свой взволнованный рассказ. Американец кивнул:
– Вы правы, это полная чушь.
По его гавайской рубашке и классическим бермудам девушка решила, что это – незадачливый американский турист, который зашел сюда за почтовой открыткой или пленкой для фотоаппарата и попал в лапы к болтливой хозяйке магазина.
