Лиза сложила губки бантиком и защебетала:
— Не будем обо мне, это так неинтересно! Давайте лучше поговорим о вас, мистер Рэндалл.
— Тогда, может, будете называть меня просто Трои?
— Это замечательно! И вы меня зовите просто Лизой!
— С удовольствием.
— Трои… должна признать, вы действительно обаятельный, умный и вообще — офигительный!
Привет, Сэнди! Трои Рэндалл выглядел немного удивленным. Учитывая общую бесстрастность его смуглого лица, можно было предположить, что подобных эпитетов он не мог представить и в страшном сне.
Теперь она выглядит достаточно глупой и легко доступной, а значит, Трои Рэндалл почти наверняка решит, что здесь можно поразвлечься. Он начнет ее соблазнять, флиртовать с ней, и тем больше будет его потрясение, когда на месте легкомысленной дурочки окажется взрослая и умная женщина, которая скажет ему всю правду в глаза!
Генеральный план был готов, и в соответствии с ним Лиза Деверо на протяжении всего следующего часа вела себя самым непристойным образом. Она облизывала губы кончиком языка, она водила пальцами по ножке бокала, она то и дело хватала Троя за рукав и словно невзначай касалась его ноги под столом. Одним словом, вела себя, как очень развратная женщина.
Одновременно она всячески избегала разговоров о себе, стремясь вытянуть из Троя как можно больше информации о нем самом, но тут ее постигла неудача. Во всех глянцевых журналах для женщин черным по белому написано, что мужчины — страшные эгоисты и обожают, когда их слушают, открыв рот. Трои Рэндалл явно не относился к таким мужчинам. Он довольно активно посвящал Лизу в некоторые проблемы своего бизнеса, но совершенно не стремился излить душу в личном плане.
Может, он все-таки женат?
Если так, то как же жаль его жену!
— Вы, наверное, ужасно много путешествуете, Трои?
— Теперь уже не так часто, как раньше. Стар стал. Выезжаю только в том случае, если мое присутствие действительно необходимо.
— Ваша жена, наверное, этому рада.
Насмешливые зеленые глаза смерили Лизу весьма откровенным взглядом.
— Я не женат. И никогда не имел такого намерения. Шелковые сети меня не дождутся.
— О!
— Кто-то из великих сказал: «Любовь — все, брак — ничто». Я полностью согласен.
— И во всем следуете этому принципу, не так ли?
Рановато, Лиззи! К тому же легкомысленная идиотка неспособна задать такой двусмысленный вопрос.
— Раньше следовал, это уж точно. Вы разочарованы во мне?
— Срываете цветы наслаждений там, где это возможно?
— О, да мы цитируем Херрика? А как вы сами, Лиза, относитесь к этой фривольной сентенции?
— Я? Не знаю. Честно говоря, у меня никогда не было достаточно времени на срывание цветов, тем более цветов наслаждений.
— Почему?
— Когда наши родители погибли, мне было всего двадцать лет. Я бросила учебу и занялась хозяйством.
— А как же работа у брата?
— Совмещала.
— Сколько вас в семье?
— Трое. Брюс — старший, потом я, а потом Сэнди. Она тогда была совсем ребенком.
— Значит, вы заменили ей мать?
— Мать заменить нельзя. Но по крайней мере я попыталась это сделать.
Разговор уходил совершенно не в тот лес, и Лиза героически возобновила свои попытки легкомысленно болтать и флиртовать.
— Не будем о печальном. Так что с поездкой? Сэнди сказала, это на шесть недель, так, кажется?
— Так.
— Довольно долго для деловой поездки. Затеваете что-то новое?
— Нет, скорее, поддерживаю старое. У нашей семьи издавна бизнес в Дании.
— Вы разве датчанин? Фамилия у вас английская…
— Датчанкой была только моя мать. Дальше в дело вмешались англичане. Шотландцы, если быть точным. Отец украл маму и увез в Эдинбург, родители мамы поначалу пришли в ярость, потому что это считалось неприличным, но потом дед вспомнил, что их предками были викинги, более того, те самые даны, которые и завоевали Британию, и решил, что папа просто отомстил за всех англичан сразу. Потом они все помирились, и с тех пор семейный бизнес стал общим. На границе Дании и Норвегии стоят верфи «Драгенс Фанге». Судостроительная компания плюс гостиничный комплекс.
— Как здорово!
— Было здорово, сейчас не очень. Обычно там все шло как по маслу, к тому же мой управляющий очень неглупый человек, но за последние пару месяцев дела резко ухудшились.
— Что же случилось?
— Пока не знаю толком. Все настолько серьезно, что придется ехать немедленно, хотя я и планировал отложить эту поездку до весны.
— Почему до весны?
— Сейчас там тоже красиво, но весной там божественно. Ледяной воздух с гор, прозрачное синее небо, голубые фьорды и вскрывающиеся реки. Снег сверкает на солнце мириадами алмазов, а на камнях растут подснежники. Знаете, как они называются? Сноуфлаккен. Снежные колокола. Я просто-напросто хотел совместить отпуск и работу.
Лиза опустила голову и закусила губу. Этот низкий, чуть хрипловатый голос, так чарующе произносящий непонятные норвежские и датские названия, эти мечтательные зеленые глаза могут свести с ума кого угодно. Немудрено, что Сэнди растаяла, бедная девочка. Забыла про мужа, про все на свете…
— Судя по вашему выражению лица, вы не верите, что меня могут трогать красоты природы?
— Что? А, нет, почему же. Там должно быть и впрямь очень красиво.
— Вы бывали в Скандинавии?
— Нет.
— А вообще путешествовали?
— С тех пор, как погибли родители, нет. Правда, в этом году у меня был замечательный отпуск. Длинный-длинный.
— И где бы вам хотелось побывать?
— У меня традиционные вкусы. Мне бы хотелось пожить в Италии, во Франции, но Теренс настаивает на Амстердаме.
Зачем она ему это говорит?!
Казанова бесцеремонно схватил Лизу за руку и стал рассматривать колечко с небольшим бриллиантиком.
— Теренс — это ваш жених?
Была не была!
— Да.
Трои неожиданно медленно провел по ее руке большим пальцем, и это прикосновение вызвало приятную дрожь во всем теле девушки.
— Надеюсь, он не ревнив?
— Нет!
Она практически вырвала свою руку и заодно посмотрела на часы. Отлично. Сэнди и Майкл вот-вот выйдут из дома.
Зеленоглазый демон-искуситель гнул свое.
— Вы кажетесь легкой на подъем, Лиза. Но сейчас вы явно собираетесь удрать.
