– Какая печальная история, – грустно промолвила Эллин.
– Хватит, Эллин! – Питни, нахмурившись, взглянул на нее. – Ты не должна обсуждать подобные темы.
– Но это так интересно, – непринужденно улыбнулась она. – И потом, то, что сейчас происходит в Эдинбурге, окажет влияние на наше будущее.
– Ты забываешь, что ты женщина, Эллин, – презрительно процедил Питни. – Ты не должна вступать в разговоры о политике. Ты в этом ничего не понимаешь.
Наступила такая гулкая тишина, что, казалось, ее можно было пощупать рукой. Люди Джона отошли в сторону, переглядываясь. Эллин крепко сжала губы, пытаясь сдержать рвущиеся с них слова.
– Эллин так же хорошо разбирается в политике, как и все мои знакомые, – невозмутимо отчеканил Джон. – Не многие женщины, да и мужчины тоже, способны обсуждать ее с таким знанием дела.
– Ты человек военный, Данди, – заметил Питни. – Тебе положено вести разговоры о политике, а вот Эллин – нет. Это неприлично. Знаешь, почему она до сих пор не вышла замуж? Она лишена женственности.
Эллин даже рот раскрыла от изумления и почувствовала, что краснеет. Она уже хотела дать отчиму достойный отпор, но в этот момент раздался голос мамы. Эллин и не заметила, как она подошла.
– Хватит, Питни! – холодно бросила она. – Эллин можно назвать какой угодно, только не обвинять ее в отсутствии женственности! Моя дочь – само совершенство. – И она увела Эллин в дом. – Не знаю, что и сказать, детка, – заметила Роуз, когда они стояли вдвоем на лестнице. – Иногда Питни бывает просто очаровательным, а иногда несносным, как, например, сейчас. Мне очень жаль, что он такое про тебя сказал.
Эллин выдавила из себя улыбку.
– Ничего, мама.
– Я не поеду завтра к Маргарет. Не хочу оставлять тебя одну.
– Мама! Маргарет ждет тебя, да ты и сама хотела присутствовать при рождении ребенка. Поезжай. Вы же договорились. Если ты останешься со мной, и Маргарет, и Флора подумают, что ты ими пренебрегла. Со мной все будет в полном порядке. Питни может говорить все, что его душе угодно, меня это вовсе не трогает.
Роуз кивнула, однако Эллин знала, что мать не поверила ее смелым речам.
Глава 2
Во время венчания Флоры и Тома Эллин гордо стояла рядом с сестрой. Она любила эту маленькую красивую каменную церквушку с высокой деревянной крышей и золотистыми дубовыми скамейками. В воздухе, казавшемся голубоватым от того, что он проникал сквозь витражи окна, расположенные по обеим сторонам, витал аромат цветов и мастики. В этой церкви венчались их родители и родители их родителей, и Эллин была рада, что Флора продолжила давнюю традицию. Когда-нибудь и она последует ее примеру.
После венчания Флора с Томом во главе процессии отправились в Нетерби-Холл. Они шли, пританцовывая от счастья, под могучими деревьями, росшими по обеим сторонам тропинки, и до Эллин доносился их счастливый смех. Выйдя на широкую лужайку, раскинувшуюся перед домом, Эллин остановилась и взглянула на дом, который построил еще ее прадед.
Нетерби-Холл горделиво возвышался перед ней во всем своем величии. Это было красивое четырехэтажное здание, сложенное из серого камня, с двумя крыльями по бокам. Единственным ярким пятном в сереньком зимнем пейзаже были цветы, пробивающиеся сквозь мерзлую землю урн, стоявших у двери. Скоро придет весна, и деревья покроются молодой листвой. И для Флоры с Томом наступит новая жизнь, подумала Эллин, бросив взгляд на новобрачных, которые, крепко держась за руки, поднялись по ступенькам и повернулись лицом к гостям.
Том поблагодарил всех за то, что пришли на свадьбу, и, наклонившись, запечатлел на губах Флоры такой страстный поцелуй, что присутствующие даже ахнули. «И я тоже так хочу», – внезапно подумала Эллин и схватилась рукой за горло, поражаясь сама себе. Ей хотелось того же, что обрели Флора с Томом и Маргарет с Хью, – страсти, которая превращает тех, кто любит, в очень счастливых людей. «А на меньшее я не согласна».
Доехав до вершины холма, Джеймс натянул поводья, и лошадь остановилась. Дункан подъехал к нему, и двоюродные братья несколько минут молча разглядывали раскинувшуюся внизу долину. Никаких признаков весны здесь не было и в помине: склоны окаймлявших ее гор были покрыты снегом.
Уехав из Торридона, они первую ночь провели в доме фермера, прямо на полу, вторую – на переполненном постоялом дворе. Оба дня начались для них с рассвета, а закончились сумерками, и сегодняшний не станет исключением. Они попадут в Инвернесс уже к ночи, однако там их наверняка ждет вкусный ужин и чистая постель. А до Данфаллэнди останется каких-то пять дней пути.
– Пахнет морем, – произнес Дункан.
– Это тебе только кажется, – возразил Джеймс.
Дункан покачал головой:
– Нет, Джейми, я чувствую запах моря. Мы уже почти приехали, и я буду чертовски рад слезть с этой лошади. На корабле плыть гораздо приятнее, нежели ехать верхом.
Джеймс покосился на кузена: лицо его осунулось.
– Спасибо, что поехал со мной. Дункан пожал плечами:
– Ты, Нейл и я уже много лет помогаем друг другу, и по-другому быть просто не может.
– И за это я тебе тоже благодарен.
– Я знаю. И потом, я пообещал твоему отцу беречь вас обоих. – Дункан вздохнул. – Вам с Нейлом никогда не приходило в голову, как я благодарен вам за то, что вы меня приютили? Ведь вы ни разу не напомнили мне о том, что я прихожусь вашему отцу не сыном, а всего лишь племянником.
– Да мы об этом давно забыли! Мы считали и считаем тебя братом.
– Спасибо. Я просто пытаюсь сказать тебе, что знаю, как сильно ты скорбишь по отцу. Хотя он очень меня любил, мне он все же доводился дядей. И мне никогда не приходилось бывать в твоей шкуре и видеть, как твой брат становится наследником целого графства.
Джеймс покачал головой:
– Я не завидую Нейлу. Я рад, что он унаследовал титул.
– Я знаю. И это, Джейми, еще одна причина, по которой я отправился с тобой. Мы трое всегда подстраховывали друг друга. Поэтому я с тобой и поехал.
Судорожно сглотнув, Джеймс прошептал:
– Спасибо.
Наклонившись, Дункан пришпорил коня и крикнул на ходу:
– В Инвернессе наверняка есть отличные девчонки! Так что, если хочешь знать правду, из-за них я и отправился в столь далекий путь.
Джеймс тоже пришпорил жеребца.
– Но до моря нам еще ехать и ехать, Дункан!
– Нет, оно близко, помяни мое слово. И если я окажусь прав, ты купишь мне бутылку виски.
– Идет, – согласился Джеймс и начал спускаться с холма.
Спустя несколько минут он заметил, как в лучах заходящего солнца блеснула вода Боли-Ферта. Вот черт. Дункан опять оказался прав!
