А теперь, после пятилетнего отсутствия, он совсем не знал свою жену.
Ричард встал. Из груди вырвался тяжкий вздох. Надо было пойти и увидеться наконец с Элинор. Ее сон давал ему отсрочку, но страх перед встречей не проходил. Этого свидания он боялся даже больше, чем беседы с братом Томасом, главой местного приората тамплиеров.
Ричард подошел к скамеечке для молитвы у единственного окна. Может быть, помолиться? Напряженные физические упражнения помогли бы обрести желанный покой, но сейчас это средство не годилось. Одна надежда на молитву. Он опустился на колени, но тут раздался голос:
– Сэр Ричард, простите за опоздание.
Значит, так тому и быть.
– Мы не виделись столько лет, – продолжал брат Томас. – Хотя должен признать, что ожидал вашего возвращения в Хоксли-Мэнор уже год назад, когда официально закончился ваш срок пребывания в рядах рыцарей-тамплиеров.
Ричард обернулся. Его слегка покоробил упрек священника. Брат Томас стоял в проеме двери. Ричард сделал приглашающий жест и окинул гостя внимательным взглядом. Ему показалось, что брат Томас выглядит куда более цветущим и преуспевающим, чем пять лет назад. Об этом свидетельствовали и одежда святого отца, и его осанка.
– Я не видел причины оставлять свое служение, брат, когда еще мог приносить пользу ордену, – отвечал он.
– А как же ваша жена? – спросил священник. – Следовало и о ней подумать.
Ричард помолчал, затем неохотно объяснил:
– Письма от брата убедили меня, что в мое отсутствие о ней хорошо заботятся. Насколько я понял, к настоящему моменту недуг… еще не отступил и она может меня не узнать.
– Это так, – пробормотал брат Томас и покачал головой. – Это так, несмотря на жертвы, какие вы принесли Господу.
Тамплиер отвел взгляд, и Ричард не понял, есть ли в этих словах еще один упрек. Да это и не имело значения. Смысл того, что он увидел в Хоксли по возвращении, был ясен без комментариев: его грех столь велик, что даже пять пет служения Богу душой и телом не могли его искупить. Если бы он заслужил прощение, Элинор исцелилась бы.
– Но такова Божья воля, – добавил брат Томас. – Однако вам не следует слишком долго откладывать восстановление вашего семейного союза. Это будет не слишком прилично.
– Тем не менее я не хочу выводить жену из равновесия, разбудив ее ради встречи со мной. Ее кузина объяснила, что Элинор отдыхает и ее нельзя беспокоить.
– О да! Леди Маргарет очень печется о покое своей кузины. Может быть, даже слишком печется, – со смиренной улыбкой заметил брат Томас. – Теперь, когда вы вернулись, следует умерить влияние этой женщины.
Ричард опять помолчал, удивленный враждебностью, которую брат Томас, похоже, испытывал к Мег. Ведь она, как Ричард успел заметить, была очень предана Элинор. Следующий вопрос он задал самым безразличным тоном, на какой был только способен:
– Вам известна ее история? Мне кажется странным, что дочь графа проводит свои молодые годы вдали от света, ухаживая за родственницей в захолустном поместье.
– Совсем напротив: ей повезло, что она оказалась здесь. Она – великая грешница.
– Грешница? В чем же ее грех?
– Успокойтесь, она не навредит вашей жене, – отвечал брат Томас. – Просто леди Маргарет истинная дочь Евы. – Монах поднял взгляд на Ричарда: – У меня было совсем мало сведений, когда она появилась здесь два года назад, но все же я знал, что она вступила в незаконный союз с мужчиной низкого происхождения. Эта соблазнительница добровольно пожертвовала своей честью.
Ричард сумел скрыть изумление.
– И что же привело ее в Хоксли?
Брат Томас неловко откашлялся.
– Как можно было предполагать, граф, ее отец, был весьма недоволен таким проступком и в качестве наказания заключил леди Маргарет в монастырь. Когда предыдущая сиделка леди де Кантер умерла, ее отправили сюда. Граф полагал, что скромное положение научит ее повиновению и заставит раскаяться в собственном безнравственном поведении. – Монах покачал головой: – Боюсь, ничего хорошего не получилось.
– Пожалуй. Клянусь, я не заметил, чтобы ее обуревало раскаяние, – отозвался Ричард, припомнив гневные взгляды и резкие слова Мег.
– Именно так, именно так. Она слишком горда, особенно если учесть ее положение. Однако можно надеяться, что под вашей властью ее манеры улучшатся, и вы сумеете добиться успеха там, где я потерпел поражение. Следует признать, что мои еженедельные визиты в Хоксли, имеющие целью способствовать ее исправлению, не дали результатов.
Ричарду снова пришлось удивиться:
– Боюсь, я не совсем правильно вас понял.
– Разумеется, я имею в виду наложенную на нее телесную епитимью, – с некоторым смущением пояснил брат Томас. – Еженедельное умерщвление плоти для очищения души от страшного греха, которым она себя запятнала. В подобных случаях это обычная мера, освященный и санкционированный путь возврата к Богу после тяжелых проступков. – Монах вперил в Ричарда оцепенелый взгляд: – Как рыцарь ордена тамплиеров вы должны быть знакомы с такой практикой.
Ричард, не отвечая гостю, прошел к камину, пошевелил угли и подкинул дров в огонь. Грудь сдавило при мысли об описанных братом Томасом испытаниях – регулярных бичеваниях в назначенное время, которые, чтобы очистить душу грешника, исполнял глава приората. Иногда били палкой по спине или ладоням, в других случаях применялся хлыст. Ричард невольно задумался о том, что выбрали для Мег. При мысли, что ей тоже пришлось страдать, его кулаки невольно сжались, но он взял себя в руки и не позволил чувствам отразиться на лице.
– Конечно, я знаком с этим обычаем, брат Томас. Просто я представить себе не мог, что леди Маргарет подвергли такому наказанию. Она здесь уже два года – срок, достаточный для искупления.
– Ее преступление было тяжким. Она не только подвергла опасности геенны огненной свою бессмертную душу, но и лишила своего отца возможности выгодно выдать ее замуж, о чем уже был заключен договор. Именно ее отец рекомендовал такую епитимью аббатисе монастыря, куда первоначально поместили леди Маргарет. Когда она появилась здесь, эта обязанность перешла ко мне.
– Понимаю. – Ричард швырнул в огонь последнее полено и стал спиной к огню. Он отлично знал, что не станет делать ничего подобного, но все же сказал: – Значит, теперь я должен надзирать за выполнением этой… обязанности. Однако вы должны знать, что мне самому неведомо, сколь долгое время я проведу в Хоксли. Я не получил от великого магистра никаких распоряжений. И я не был официально освобожден от службы в рядах тамплиеров.
Брат Томас нахмурился:
– Да-да, великий магистр… Э-э-э… Это еще одна тема, которую я надеялся обсудить с вами.
– Значит, вы что-то слышали? Ему удалось покинуть Францию?
