– Милорд, я буду рада разделить покои с Элинор. – любезным тоном отвечала она, пытаясь изо всех сил скрыть овладевшие ею страх и неприязнь.
Внезапно в дверь постучали. Мег едва не подпрыгнула от неожиданности. Ричард нахмурился. В дверь ворвалась Уилла. Она одновременно была и смущена, и раздражена. Мег снова испытала прилив благодарности к этой женщине, которая после недолгого периода привыкания стала для нее в Хоксли не просто служанкой, а почти матерью. Сейчас она явно заметила, как долго Мег и Ричард остаются наедине, и пришла удостовериться, что все в порядке.
Ричард вопросительно смотрел на служанку. Та заняла место подле Мег.
– Простите, сэр, – кланяясь, пробормотала Уилла. – Я пришла сказать вам, что вашу записку доставили брату Томасу, он ответил, что приедет, как только сможет.
– Рад это слышать, матушка…
– Уилла, сэр, просто Уилла.
– Ясно. Знакомая тема. Что-то я тебя не припомню, Уилла. Чем ты занимаешься в Хоксли?
– Я кухарка и домоправительница, милорд. Я здесь уже три года.
– Ясно. Тогда, может быть, ты сможешь помочь леди Марг… я имею в виду Мег, после ужина перенести вещи во вторую спальню.
– Во вторую спальню? – Уилла была ошеломлена. – Вместе с леди де Кантер? Но она не может…
– Все в порядке, Уилла. – Мег старалась говорить ровным тоном, но все же бросила на кухарку резкий взгляд. – Ты поможешь мне устроиться так, чтобы не беспокоить кузину.
– В чем дело? Или есть что-то, чего я не знаю? – хмурясь, спросил Ричард.
– Нет-нет. Все будет так, как нужно. – Мег сознавала, что ее голос звучит сдавленно, и постаралась улыбнуться.
Уилла молчала, но чувствовалось, что внутри у нее все кипит. Наконец служанка кивнула, да так сердито, что у нее клацнули челюсти. Потом буркнула: «С вашего позволения» – и вышла из спальни.
– Теперь все? – спросила Мег, направляясь к двери.
На сей раз Ричард лишь молча кивнул, не сводя с нее серьезного, проницательного взгляда. Мег окатило жаром, она быстро выскользнула в холл и, только прикрыв за собой дверь, вздохнула с облегчением и прислонилась к стене.
Владелец Хоксли позволил ей остаться, сейчас это самое главное. Об остальном можно будет подумать позже. Конечно, жить с Эллой нелегко, но зато Мег не придется уходить прочь. Она попытается стать буфером между кузиной и этим человеком. От него веет опасностью. И дело не только в рассказах, которые она слышала. Причина в другом. Когда он был рядом, сердце Мег пускалось вскачь, щеки вспыхивали, по коже бежали мурашки. Она боялась и не хотела новых тревог.
Бросив последний взгляд на двери парадной спальни, Мег поджала губы и легко слетела по лестнице в зал. Надо возвращаться к работе, тогда станет легче. И надо держаться как можно дальше от хозяина Хоксли-Мэнор.
Ричард с каменным лицом наблюдал, как леди Маргарет Ньюком, или Мег, как он согласился ее называть, выскользнула из комнаты. Потребовалось немало сил, чтобы сохранить хотя бы видимое спокойствие. Эта женщина поразила его. Своей открытой, резкой манерой вывела из привычного равновесия. Но дело обстояло еще хуже: само ее присутствие вызвало в нем острый приступ желания, приступ неожиданный и незваный, но с этим приходилось считаться.
Когда он стоял так близко к ней рядом с ванной, вдыхая исходивший от Мег сладкий аромат, то лишь усилием воли удержал руку от того, чтобы не запустить ее в эти мягкие шелковистые волосы. Конечно, это была слабость.
Впервые за долгие годы он вдруг почувствовал жгучую потребность в женском прикосновении. Нет, в прикосновении этой женщины. Он сам хотел к ней прикоснуться, заключить ее в объятия. Чувство было острым, почти болезненным и слишком приятным, чтобы рыцарь-храмовник мог его допустить.
Ричард стиснул зубы, пытаясь справиться с ощущением вины, которое все сильнее разгоралось в душе. О Господи! Ведь он – женатый человек и лишь сегодня вернулся домой. Правда, женат он на женщине, пораженной душевной болезнью, но тем не менее женат. И дело не только в браке. Ричард понимал, что он – человек, с которым не должна быть связана ни одна женщина. Ни одна женщина не заслуживает такой несчастной судьбы. Он уже дважды убедился, что недостоин женской любви, привязанности и нежности. Ричард полагал, что давно смирился с таким уделом, но оказалось, что смирялся он лишь до того, как в его жизнь вошла леди Маргарет Ньюком.
Ричард скривил губы и задумался, потом прошел на застекленную веранду, взял со стола сумку с сокровищами тамплиеров, которые ему удалось сохранить при побеге из Франции, и принялся их сортировать. Занятие должно было отвлечь его от ненужных мыслей, роящихся в голове, и пусть с трудом, но он добился своей цели. Иначе и быть не должно, ведь Ричарду лучше, чем любому другому, было известно, какие трудности ждут его в предстоящие недели в Хоксли-Мэнор. Не следует добавлять к ним еще и запретный, чреватый опасностями соблазн. Соблазн, который ничего не даст израненному, раздавленному чувством вины сердцу.
Глава 2
Ричард шагал из угла в угол в ожидании брата Томаса. Священник тамплиеров задерживался, но это и к лучшему, ибо ужин, к которому он опоздал, протекал, мягко говоря, в весьма напряженной обстановке. За годы, проведенные с тамплиерами, Ричард привык к тишине во время трапезы, но острые, как стрелы, взгляды, впивавшиеся в него со всех сторон, – это нечто иное.
Элинор не спустилась из своих покоев к ужину. Мег сообщила, что в этом нет ничего необычного. Холодный обмен короткими фразами еще раздал понять Ричарду (и всем, кто их слышал), как удивительно мало он знает о той, которая носила его имя все эти восемь лет.
В сущности, он никогда по-настоящему не знал Элинор.
Ричард прошел к камину, присел на корточки и протянул руки к огню, вглядываясь в замысловатый танец язычков пламени. В памяти всплывали сцены былого. Приходилось мириться с болью, которую они будили в душе. На Кипре Ричард умел сдерживать их, не пускать в свои мысли. Здесь он оказался бессилен.
Он вспомнил свою первую встречу с Элинор при дворе. Как же она была хороша – золотистые локоны, ярко-голубые глаза с густыми ресницами! Даже в те годы Элинор казалась слишком хрупкой, воздушной, недоступной его приземленному пониманию. Сам Ричард никогда не мог предвидеть перемены в ее настроении, предсказать сердечные порывы. Элинор была непостоянна, как ветер, но она нуждалась в нем. Именно эта ее потребность много лет назад заставила его произнести брачные обеты. Позже он понял: ничто другое их не связывало. Конечно, она была красива, но главным для него оказалась эта ее потребность в защите, успокоении, благополучии. Ричард легко вошел в свою роль, изо всех сил старался заполнить пустоту в ее душе, и Элинор казалась довольной своим выбором…
Однако скоро женщина, на которой он женился, превратилась в чужую. Эта незнакомка то холодно молчала, то безутешно плакала, и ничего больше. Отчаяние заставило Ричарда вступить в орден тамплиеров, но поиски искупления и душевного мира так ничего ему и не дали.
