Она была маленькая и хрупкая, в простом платье свободного покроя, белокурые волосы падали ей на спину. Господи, подумал Йен, сжимая шляпу и перчатки, которые Макелмор не потрудился принять у него, эта сестра совсем еще девочка! Матери нет, дядюшка в море, брат ранен. Понятно, почему юный Ренслоу сказал, что она не может оставаться здесь одна, если по Макелмору можно судить об остальных слугах. Но что он будет делать с этим ребенком? И потом, сумеет ли она помогать и утешать своего раненого брата? И что делать, если она обезумеет или впадет в истерику? Йен провел рукой по своим темным кудрям и сказал, хватаясь за соломинку:
– Вероятно, ваша сестра тоже здесь?
Юная мисс покачала головой, отчего ее длинные белокурые волосы взметнулись во все стороны и она показалась еще более юной.
– У меня нет сестер. Возможно вы попали не в тот дом, – сказала она, и в голосе ее прозвучала надежда.
Губы у нее побледнели, глаза наполнились влагой. Они были такого же бирюзового цвета, какой можно видеть иногда на горизонте над морем в ясный день, такие же, как у Ренслоу, так что никакой ошибки быть не могло. Но Йен все же спросил:
– Трой Ренслоу – ваш брат? А вы мисс Эффи?
Она кивнула и слегка присела.
– Я сестра Троя, Афина Ренслоу. Простите мое поведение, милорд. Прошу вас, сядьте и расскажите о брате. Мак, принесите, пожалуйста, кофе и чего-нибудь покрепче для милорда.
Йен не мог не восхититься силой ее духа. Девочка обладает стойкостью, она не разразилась гневной тирадой и не упала в обморок, слава тебе Господи. Когда слуга вышел, она снова села на стул, подождав, пока Йен сядет, и спросила:
– Скажите, прошу вас, с ним все в порядке?
– Да, – солгал Йен. – Врач надеется на полное выздоровление.
– Тогда почему он не вернулся домой, где за ним будут ухаживать?
Она к тому же еще и умница, подумал Йен, она сразу же попала в самую точку.
– Дело в том, что мы не знали, где вы живете.
– И он не мог вам сказать?
Девочка слишком умна, решил Йен, жалея, что дядюшки нет дома.
– Поначалу всех охватило такое смятение, его грум ускакал и все такое, и мы решили, что будет разумнее отвезти его в мой дом. Там он спросил о вас, и я приехал к вам так быстро, как только смог.
– Но почему вы не привезли его домой?
Йену пришли на память двое детей его кузена Найджела, которые гостили у него на прошлое Рождество. «Почему нам нельзя плавать в фонтане? Почему комнаты с оружием держат запертыми? Почему? Почему? Почему?» И теперь ему хотелось придушить мисс Афину Ренслоу точно так же, как хотелось придушить отпрысков двоюродного брата. Почему дети не могут просто принять его слова, не задавая никаких вопросов? Вопросы задают его слуги; вопросы задают его приятели – члены парламента. Он не намерен рассказывать этой полувзрослой особе, что ее брат, быть может, умрет, до тех пор пока он не передаст ее в умелые руки своей экономки. Равно как он не позволит мальчику переехать сюда, чтобы за ним ухаживала эта девочка-ребенок и старик с крюком вместо руки. Других слуг он еще не видел, хотя все еще надеялся на Рому, кто бы она ни была – кузина или компаньонка. Что еще ему оставалось? Он перейдет к этому через минуту. Пока же он сказал мисс Ренслоу:
– Мы решили, что его сон не стоит прерывать, после того как хирург прочистил рану. За ним ухаживают по меньшей мере пять человек из моей прислуги. И со мной карета, которая отвезет вас к нему.
– Я… понимаю, – сказала она, и Йен испугался, что она действительно все поняла. Но поскольку она не шевельнулась, чтобы поспешить к брату, его заверения, быть может, подействовали. Она занималась тем, что крошила кусочки поджаренного хлеба и бросала под стол собаке, – еще один признак распущенности, царящей в доме. И Йену не предложили этих поджаренных хлебцев, которые его пустому желудку могли бы показаться манной небесной. Хорошо еще, что она не спросила о дуэли.
Он почувствовал облегчение. Но оно очень быстро прошло.
– Рассказывайте, – приказала она таким тоном, словно разговаривала не с человеком старше себя, титулованным джентльменом, торопившимся домой к больному и к своему завтраку. Впрочем, сейчас это будет уже полдник, подумал он.
– Он поправится.
– Нет, расскажите, как получилось, что в моего брата попала пуля.
Черт, он мог бы выпить этот кофе. Или что-то покрепче, зачем отправился Макелмор. Но объяснить он все-таки должен. Проклятие, он должен этим детям все, что у него есть, и еще кое-что. И он начал:
– Некие джентльмены устроили соревнование по стрельбе неподалеку от Хэмпстеда.
– Не может быть, брату не разрешено ездить так далеко.
– Говорю вам, мисс Ренслоу, это было в Хэмпстеде. Кстати, сколько лет вашему брату?
– Пятнадцать.
– Это многое объясняет. Ни один мальчик в пятнадцать лет не станет подчиняться тирану в юбке. – Особенно если юбку носит особа немногим его старше.
Она нахмурилась:
– Продолжайте.
– Как я уже сказал, джентльмены стреляли из пистолетов и…
– Вы там были?
Этой девице явно нужно поучиться хорошим манерам. Йен забарабанил пальцами по столу.
– Да. Был густой туман.
– Не настолько густой, чтобы помешать стрельбе?
Он втянул в себя воздух.
– Да, не настолько. Но одна из пуль попала не в цель, а уклонилась в сторону деревьев. Никто не думал, что ваш брат едет там верхом. Быть может, он остановился, чтобы посмотреть. Я не спрашивал. Мы узнали о его присутствии, лишь когда услышали его крик.
– В него кто-то попал?
– Нет! Мы думаем, что пуля рикошетом отлетела от дерева. Поверьте мне, никто не целил в него нарочно.
– Конечно, я вам верю. С какой стати вы бы стреляли в мальчика?
– Вот именно. Как бы то ни было, его лошадь, услышав выстрел, понесла и сбросила его. – Йен не хотел говорить о камне, который разбил голову мальчику, и о падении, в результате которого его могло парализовать. Для девочки мисс Ренслоу держалась недурно. И он не хотел испытывать судьбу. – Грум – Макелмор назвал его Алфи – бросился догонять лошадь. Но у нас там были экипажи и врач, так что мы не стали ждать его возвращения.
– Вы взяли врача на тренировку?
Йен не стал отвечать на этот вопрос.
– Ваш слуга сказал, что Алфи поехал искать Троя, решив, что он, наверное, возвращается в город пешком.
– Нет, Трой не стал бы этого делать.
– Ну не важно. Он не вернулся домой. Я привез его в свой дом, где его мог осмотреть хирург, а также вызвал врача для консультации. Для его удобства и лечения делается все.
