— Это какое-то досадное недоразумение. Мы еще неделю назад специально ходили на телеграф, слали сообщение, что собираемся навестить тебя…
— А вы надолго? — крайне недипломатично прервала я поток излияний Натальи. — А то вполне возможно я завтра уеду. Придется вас в гостиницу селить.
— Да мы как раз на пару дней, не больше, — горячо заверил меня Семен, уже освобождающийся в прихожей от своих грязных и тяжелых ботинок.
Тоскливо вздохнув и показав Семену с Натальей, где они могут оставить свои вещи, я отправилась на кухню варить злополучный борщ и колдовать над вторым. Как ни крути, а родственников, пусть даже и незваных, надо было кормить.
Шинкуя свеклу и помидоры, я вспоминала, что же рассказывала мама о своей семье, в которой она была старшей из детей. Поскольку бабушка отличалась завидной плодовитостью, то количество младших братьев-сестричек очень скоро зашкалило за критическую отметку. Естественно, старшую сестру, на которую автоматом свалились обязанности второй мамы, это не радовало. Ни о каких безобидных развлечениях, вроде кружков «умелые руки» или танцевальных вечеров и речи идти не могло: только готовка, стирка и прочая беготня по хозяйству. Поэтому мама твердо решила, что свалит из своего южного поселка при первой же благоприятной возможности. Она упорно вгрызалась в гранит науки, рассчитав, что единственное, что ей остается — это поступить в институт в большом городе. Только так она может вырваться из бесконечного круга пеленок-распашонок и сопливых носов. Но не тут-то было. По окончании школы, только заикнувшись о своем желании получить высшее образование, мама получила грозный окрик, для весомости подкрепленный со стороны отца фингалом под глазом: сидеть и не рыпаться. Пока, мол, младшие на ноги не встанут, не смей никуда от нас бежать. Исполняй свой дочерний долг по полной программе.
И тут она познакомилась с папой, которого уж неясно каким ветром занесло отдыхать именно в ее поселок. Честное слово, не знаю: был ли этот союз просчитан ею с самого начала, или, как хотелось бы мне думать, мама и вправду влюбилась в отца, но уже через две недели она обживалась на правах хозяйки в той самой квартире, где сейчас живу я. Еще через месяц она поступила в МГУ, легко и непринужденно вытащив нужный счастливый билетик, а ближе к осени молодые сыграли свадьбу. Дед мой вроде никаких возражений по поводу подобной скорости развития событий не высказывал, поэтому впервые за всю свою недолгую жизнь мама обрела столь желанный ею покой. Она занималась тем, чем хотела, не отвлекаясь ни на чьи посторонние нужды. Они с отцом спокойно получили свои красные дипломы, работали в одном и том же НИИ, мечтая о недосягаемых научных вершинах и день за днем приближая их покорение. А через десять лет после свадьбы родилась я.
В целом мое появление на свет, наверное, можно отнести к маленькому чуду. И то, что мать не сделала аборт, тоже о многом говорит. Хотя бы о том, что она все же любила моего отца. Снова пройти через весь пеленочно-диатезный «рай»… Но мама играючи справилась со своей новой ролью. Хотя так и не решилась завести второго ребенка. Что ж, ее можно понять…
Где-то года через два или через три после моего рождения к нам нагрянули ее родители. Посмотреть на внучку, как они говорили, а на самом деле… Да кто его знает, чего они хотели на самом деле. Восстановить давно разорванные отношения? Примириться со своенравной старшей дочерью, взбрыкнувшей и ставшей жить собственной жизнью? Посмотреть, какую выгоду можно извлечь из факта наличия столичной родни?
Поскольку мама в тот момент готовилась к защите докторской диссертации, приезд родителей был для нее крайне несвоевременен. Особенно если учесть, что нагрянули они так же, как это сделали сегодня Семен с Натальей: ни письма, ни телеграммы. В итоге ничего хорошего из этого визита не получилось. Мама носилась как угорелая со своими чертежами и выкладками, отец торчал на работе, дед председательствовал на каком-то научном симпозиуме, а я на пару с Машкой лепила куличики в ближайшем детском саду. В общем, все были заняты по уши, и времени на общение с родней, свалившейся на нас, как снег на голову, просто не хватало. Родители все поняли правильно и уехали не через неделю, как планировали, а через два дня. Больше гонцов с юга у нас никогда не было. Хотя вот Семен и Наталья утверждают обратное. Что ж, вполне вероятно, они были у нас еще до приезда родителей, когда я была совсем крошечной. Тогда я действительно не могу их помнить. Хотя в таком случае очень странно требовать от взрослого человека вспомнить тех, кого он видел чуть ли не четверть века назад, да еще и в младенческом возрасте.
А что касается моих родителей, то дальнейшая их история кажется почти банальной. Когда началась перестройка, государственные дотации на науку сократили до минимума, зато открыли границы. И мама, прикинув, что на нищенское пособие, издевательски именуемое зарплатой, жить так, как прежде, уже не получится, настояла на том, чтобы они с папой уехали в Штаты. На самом деле, они хотели переселиться туда всей семьей, но тут мы с дедом уперлись рогом. Пусть едут куда хотят, а мы останемся здесь. Дед за Россию во вторую мировую воевал. А я… Я просто хочу здесь жить, и точка.
И теперь вот уж какой год подряд мы раз в месяц, а то и в две-три недели созваниваемся, обмениваемся новостями. Родители работают в дико навороченной лаборатории, чего-то там изучают, экспериментируют и, кажется, вполне счастливы. Их имена уже упоминались в каком-то специальном ежегоднике, что мама лично считает огромным прорывом в тамошнюю научную элиту. Кто знает, глядишь, и Нобелевскую премию за что-нибудь возьмут?
Примерно раз в год родители приезжают к нам в гости и проводят в России что-то около месяца. Ездят на дачу, ходят по Красной площади и удивляются, как быстро растет и меняется Москва. Конечно же, привозят нам гору подарков, а потом начинают зазывать к себе. Может быть, когда-нибудь и поддамся на их провокацию, съезжу, посмотрю на хваленую Америку изнутри. Почему бы и нет? В этом году они приедут аккурат за два дня до нашей с Лешей свадьбы. Мы могли бы расписаться и без их присутствия, но честное слово, мне всегда хотелось, чтобы на свадьбе были родители и с той, и с другой стороны. Дай Бог, чтобы все сложилось, как надо: если с Лешкиными никаких проблем нет, то моих потом еще год ждать придется, если вдруг не приедут.
А теперь вернемся к нашим баранам, сиречь, гостям. Так, Семен, Семен… Если не ошибаюсь, это один из самых младших братьев в семье. И по воспоминаниям мамы довольно болезненный. То и дело валялся то с корью, то со скарлатиной, заражая остальных детей. А по нему и не скажешь: такой боров вымахал! Живот аж над ремнем нависает. На маму нисколько не похож. Ну, никакого фамильного сходства, хоть убей.
А жена его, Наталья, полная клуша. Ужасно не люблю таких, как она. Вот не спрашивайте, почему. Она мне сразу не понравилась, даже рта еще не успела раскрыть, как я поняла, что с этой дамой при длительном общении у меня будут проблемы. Сразу чувствуется, что недалекая особа, зацикленная на деньгах. Как она глазами по прихожей стрельнула — это что-то. А при виде картин на стене едва челюсть вставную не потеряла. Небось, думает, что это подлинники. Ну да, как же. У меня тут не антикварная лавка, уж извините, если кого разочаровала. Сплошные репродукции, да пара эстампов.
