Так, а если представить, что сейчас позвонит Лешка и скажет «приезжай»? Ну, голому одеться — только подпоясаться. В смысле, кроме моей сумочки и смены белья мне в дорогу ничего не надо. Я уже твердо решила, что всякими купальниками, шлепанцами и полотенцами разживусь на местном рынке. А квартира? Оставлю без присмотра, как есть? А если воры? А у меня, между прочим, сигнализации на дверях нет. Захотят — вынесут все до основания. Что будем делать?
Ладно, обойдемся пассивной защитой. Собираем денежные заначки, свои и Лешины, все документы, имеющие хоть какое-то мало-мальское значение, и кладем в тайник. Тайники и прочие схроны — эта наша, можно сказать, фамильная черта. Вон, дед больше полувека в кирпичной кладке в стене в большой комнате алмазы прятал, и хрен бы их кто нашел, если бы сам не проговорился. Опять же: «проговорился» — не то слово, поскольку подразумевает случайность этого действия. А у деда случайностей не бывает. Но это так, лирическое отступление. В общем, когда в квартире делался ремонт, я специально подсмотрела, как строители кладут паркет, а потом, когда они уже ушли, аккуратно ножичком подцепила одну из плиток ламината, оторвала, насколько могла расчистила место под ней, и теперь маленький тайничок готов к приему вещей на длительное или не очень хранение.
Хм, с деньгами все понятно. Отделяем небольшую часть — это на текущие расходы и на билеты — и кладем обратно в ящичек туалетного стола. Оставшиеся купюры перематываем резинкой и засовываем в полиэтиленовый пакет. Отлично! А вот что делать с документами? По всей ширине они в схрон не входят, можно даже не пытаться, только изомнешь. Ага, есть решение! Достаем их из папок и файлов, сворачиваем в трубку, трубку тоже пакуем в полиэтилен и опускаем в тайник. Получилось! Теперь аккуратно прилаживаем плитку обратно на место, пробуем ногой. Нет, все в порядке, ничего туда-сюда не ходит и отрываться не собирается. Так, для верности поставим еще сверху стул, и можно расслабиться.
Жутко довольная собственной предусмотрительностью, я отправилась на кухню приготовить чашечку кофе, как заорал мой мобильный. Я со всех ног бросилась к телефону:
— Алло, Леша, привет!
— Привет! Ну, как ты там?
— Ужасно скучаю. А ты чего ожидал? Лучше скажи: выяснил по поводу работы? Сколько тебя еще там продержат?
— Пока еще ничего не известно. Тут такой разброд и шатание, что я диву даюсь на наше руководство. Даже не знаю, зачем меня сюда сорвали. Ничего такого экстренного переписывать не надо, съемки идут полным ходом. В общем, как обычно: правая рука не знает, чего творит левая. Не поверишь, мне даже номер в гостинице забронировать забыли, а свободных мест, как назло, нет. Хорошо хоть второй режиссер к себе в номер взял на раскладушку. Так что ты пока не прилетай, а то даже не знаю, куда тебя на ночлег пристроить. Постараюсь за сегодня все окончательно выяснить и уладить.
— Хорошо, — ответила я, с трудом скрывая разочарование. Нет, Лешка безусловно прав: если дела обстоят именно так, мне к нему лучше пока не соваться. Только весь отдых испорчу. Но все равно обидно.
— Эй, ты чего? Не вздумай грустить! Я сегодня же вечером тебе перезвоню и скажу, как обстоят дела. Может быть, завтра уже увидимся.
— Да я и не грущу. Просто успела кой-какие приготовления к поездке сделать. А теперь они вроде как ни к чему.
— К чему — к чему! И знаешь что? Плевать на работу! Как только найду нам жилье, сразу же дам знать! Почему бы просто не накупаться до одурения на море, а? По-моему, мы с тобой давно заслужили хороший отдых.
— Ура! — заорала я, не в силах сдерживать рвущейся наружу радости.
— Вот и славно, — обрадовался Лешка. — А теперь держи хвост пистолетом и не раскисай. Лучше думай о том, какой черешней я тебя здесь угощу! А местное вино — это вообще сказка!
— Молчи, змей-искуситель. А то не выдержу и прямо сегодня прилечу…
После Лешиного звонка мир показался отнюдь не так плох, как представлялся с утра. От полноты чувств я еще минут двадцать поупражнялась на тренажере, представляя, какой идеальной станет после этого форма моих ног, ну, и всего остального. Потом сообразила, что уже безумно долго не читала никаких книг, и решила, не откладывая дела в долгий ящик, отправиться в один из центральных книжных магазинов и скупить все новинки за последние месяц-два. Вот заодно и будет что почитать сегодня вечером и в дороге.
Я отправилась переодеваться, как в дверь настойчиво позвонили. Кого это черт принес? Так настырно звонят только те, кого обычно видеть не хочешь: продавцы всякой плодоовощной продукции, да коммивояжеры из разряда «а еще мы бесплатно дарим вам утюг, но за это вы должны отдать нам тысячу-другую денег». Ну, ничего, сейчас я с вами разберусь! Надо будет консьержку попросить, чтобы она таких больше в наш подъезд не пропускала. Хотя… Как она разберется, кто такой, а кто не такой? Нет, никого просить не будем, а сами дадим супостату от ворот поворот.
Заглянула в глазок. У двери терпеливо мялись двое, мужчина и женщина. Они переглянулись, и мужчина снова протянул руку к звонку. Ладно, сейчас открою, только не надо трезвонить мне по нервам.
— Здравствуйте. Вы к кому?
— Лиза? — неуверенно спросил меня мужчина. Я в полном недоумении кивнула.
— Лизонька! — заверещала женщина и немедленно заключила меня в цепкие объятия, вырваться из которых не представлялось возможным, — какая же ты большая стала! Такая видная барышня!
— Простите, вы кто? — насколько получилось вежливо поинтересовалась я у этой странной парочки, одновременно высвобождаясь из чересчур крепких объятий незнакомки.
— Лизонька, мы же Стригины, твои дядя и тетя! Я — тетя Наташа. А это — дядя Семен.
— Какие Стригины? — вконец запуталась я. Парочка переглянулась.
— Все понятно, Лиза. Ты была совсем маленькой, когда мы в последний раз сюда приезжали. Я — родной брат твоей мамы. А это моя жена.
— Вы были здесь? — удивилась я, так как помнила по рассказам домашних, что единственно кто навещал нас здесь, да и то получил весьма холодный прием со стороны матушки, это ее родители. Но никак не многочисленные братья-сестры, да еще и с семейством.
— А как по-твоему мы нашли твою квартиру? — улыбнулся Семен.
Что ж, довод, как довод. Хотя и не самый убедительный. Найти квартиру ничего не стоит, если знаешь ее адрес. А это уже секрет Полишинеля. Но выгонять их под предлогом того, что я их знать не знаю, тоже вроде некрасиво.
— Что ж, проходите, чего на пороге стоять. Только почему вы не дали телеграмму, что приезжаете? Меня могло не оказаться дома, я собираюсь на отдых к своему жениху. И вообще так не делается, — тоскливо попеняла я свеженарисовавшимся родственникам, уже понимая, что с мечтой о походе в книжный магазин на сегодня придется распрощаться.
— Как?! — излишне громко на мой взгляд воскликнула Наталья. — Ты не получила нашу телеграмму?
— Нет, — пожала я плечами. — Ни телеграмм, ни писем, ничего.
