—Ну пожалуйста!— Для пущей убедительности япомахала у него перед носом диском.— Сделаешь?
—Нет, но я знаю того, кто может это сделать.
В первый раз в жизни я проводила брата в школу, ту, вкоторой сама училась в младших классах. Надо же, здание из красного кирпича,лужайка перед ним и площадка для игр выглядели на удивление меньше, чем в моевремя.
—Я прогуливала уроки и пряталась вон там,—сказала я, указав на маленький сарайчик, в котором хранилось спортивноеснаряжение.
—Я знаю,— сказал Билли.— Там на стененацарапано «Рэйвен была здесь».
—Наверное, я прогуливала чаще, чем мнеказалось,— ухмыльнулась я.
Здесь, на лужайке, среди галдящей детворы, я почувствоваласебя настоящей готической великаншей. Я думала, что братец сговорился с кем-тоиз учителей, однако у входа нас встретил одиннадцатилетний рыжеволосыйвундеркинд по имени Генри.
—Что тебе требуется, чтобы изготовить поддельноеудостоверение?— спросила я его.— Это очень трудно?
Приятель Билли уставился на меня так, будто в жизни не виделтак близко настоящую девочку.— Ты можешь пялиться на мою фотографию послетого, как ее сделаешь,— пошутила я.
—Чеши за мной,— сказал он.
В коридоре нас остановила миссис Хэнли, моя учительницаматематики в шестом классе.
—Рэйвен Мэдисон! Как ты выросла!
Очевидно, она была уверена в том, что я окажусь висправительной колонии для несовершеннолетних правонарушителей или меня сплавятв школу-интернат. Она уставилась на нас с братом, явно удивляясь тому, как дватаких разных человеческих существа могут иметь одних и тех же родителей.
—Удивительно, мне даже в голову не приходило, чтоБилли твой брат,— призналась учительница.
—Понимаю. Мне это и самой удивительно.
—Что ж, кое-что совсем не изменилось,— сказалаона и отошла, но все время оглядывалась, как будто увидела привидение.
Понятно, кто будет главной темой для обсуждения вучительской, рядом с микроволновкой.
Мы остановились возле шкафчика Генри. Только он один былзащищен цифровым замком, прилаженным к гаражному пневматическому устройству дляоткрывания дверей. Генри набрал код, и шкафчик со щелчком открылся. Внутрикрасовались диски с играми, всяческая электроника, справочники и пособия попрограммированию. Все это было аккуратно разложено по полочкам прямо как вкомпьютерном магазине.
Генри вытащил цифровую камеру, которая была спрятана пододной из полок.
—Идем.
Я завернула за ними за угол. Мы подошли к компьютерномукабинету, но он был заперт. Сердце мое упало.
—Такого не может быть! Разбей окно, если нельзяпо-другому,— сказала я шутливо.
Продвинутые недоросли посмотрели на меня как на чокнутую.Генри сунул руку в задний карман хлопчатобумажных штанов, извлек потертыйкоричневый кожаный бумажник, открыл его и вытащил кредитную карточку. Онвставил карточку в дверь, слегка покачал ее, и в ту же секунду дверь открылась.
—Мне по душе твой стиль,— улыбнулась я.
Через двадцать минут я рассматривала удостоверение личностивосемнадцатилетней Рэйвен Мэдисон.
—Я неплохо выгляжу для своих лет,— сказала я,подмигнула ребятам и отправилась домой.
4
—Мама, я же не в Сибирь еду, вернусь через два дня.
Мы сидели на городской остановке междугороднего автобуса,рядом с кондитерской Ширли. Когда автобус пискнул и остановился у обочины переднесколькими другими молодыми людьми из нашего городка, собиравшимися поехатьпораньше на весенние каникулы, мама попыталась задушить меня поцелуями.
Когда автобус отъехал, я помахала ей со своего места упоследнего окна и слегка занервничала. Это была моя первая самостоятельнаяпоездка. Я даже не знала, суждено ли мне вернуться в Занудвилль, откинуласьназад, закрыла глаза и стала представлять себе, как изменится моя жизнь, если ястану подругой вампира.
Я вообразила себе, что Александр ждет меня на автобуснойостановке Хипарьвилля. Он стоит под дождем в облегающих черных джинсах исветящейся в темноте рубашке «Джек Скелетон», с букетиком черных роз в руке.Когда он увидит меня, его бледное лицо порозовеет, оживится. Он возьмет мою рукув свою, склонится ко мне, одарит долгим поцелуем и увезет в своемотреставрированном старинном катафалке с изображением пауков и паутин. Все этобудет происходить под аккомпанемент тяжелого металла, льющегося из динамиков.
Мы припаркуемся перед его заброшенным замком и поднимемся поскрипучей винтовой лесенке, ведущей в заброшенную башню. Стены древнего замкабудут увешаны черными кружевами, а скрипучие деревянные полы — усыпанылепестками роз. Миллион свечей будет мерцать по всей комнате, узкие средневековыеокна которой едва пропускают лунный свет.
«Я больше не могу без тебя»,— скажет Александр,наклонится ко мне и прильнет губами к моей шее. Я почувствую легкий нажим. Уменя закружится голова, тело обмякнет в его объятиях. Мое сердце забьетсясильнее, как будто оно будет работать за нас обоих. Краешком глаза я увижу, какАлександр с гордостью поднимает голову.
Он мягко опустит меня. Я почувствую легкое головокружение,покачнусь, схвачусь рукой за кровоточащую ранку на шее, и кровь тоненькойструйкой потечет по моему запястью. Кончиком языка я ощупаю два остроконечныхклыка.
Он растворит окно башни, откуда откроется вид на спящийгородок, и я увижу то, чего никогда раньше не видела, например улыбающихсядухов, проплывающих над домами. Александр возьмет меня за руку, и мы устремимсяв ночное небо, будем летать над сверкающими огнями города, под мерцающимизвездами, как пара готических эльфов.
От мечтаний меня оторвал не звук колоколов, возвещавший омоем прибытии в потусторонний мир, а гудок, предупреждавший о приближениипоезда. Наш автобус остановился перед железнодорожным переездом.
Дошколенок, сидевший через проход от меня, при виде черноголокомотива запрыгал от восхищения.
—Чух-чух-чух!— воскликнул он и громко заявилсвоей маме: — Хочу быть машинистом.
Я тоже уставилась на машиниста, помахавшего синей фуражкой,когда поезд тронулся с места. За локомотивом потянулась унылая вереница старых,обшарпанных товарных вагонов, размалеванных граффити. Мне вдруг пришло вголову, что, возможно, я в чем-то похожа на этого карапуза, размечтавшегося осказочной жизни машиниста. Ему невдомек, что работа эта трудная, нудная, азарплата не так уж велика. Не исключено, что мои мечты о красивой вампирскойжизни еще более далеки от реальности.
Мне предстояло вступить в неизвестный мне мир, зная толькоодно. Я должна найти Александра.
Официальный приветственный плакат на въезде в городок тетиЛибби должен бы гласить: «Добро пожаловать в Хипарьвилль — только не в штанахдля гольфа». Маленький городок представлял собой насыщенную энергетикоймешанину стильных кофеен, антикварных магазинчиков и кинотеатров авторскогофильма. Публика там подобралась еще та — защитники окружающей среды, помешанныена экологически чистых продуктах, фанаты всех направлений альтернативного искусства,готы, панки, короче говоря, кто угодно. Здесь, похоже, привечали всех. Можнобыло понять, почему Александр и Джеймсон решили сбежать именно в этот городок.С одной стороны, это не так уж далеко от Занудвилля, а с другой — среди всейэтой разномастной публики легко затеряться кому угодно.
