— Но ты же сам только что демонстрировал мне плазму?
— Разумеется, если бы все это место можно было запихнуть в электропечь, разговор был бы другой, — сказал Югава без тени улыбки.
— Если не плазма, тогда что?
— Ничего определенного пока сказать не могу, но… — Югава вдавил палец в висок, — очевидно, главный ключ к разгадке в том, что у парня загорелась голова. То есть тот факт, что голова загорелась раньше бака.
— Значит, ты думаешь, что парни не лгут?
— Теперь я уверен, что они сказали правду.
— И откуда же, позволь спросить, у тебя появилась такая уверенность?
— Если бы первым загорелся бак и пламя перекинулось от него на голову подростка, прежде всего обожгло бы лицо, правильно? Ведь погибший стоял лицом к автомату. Однако бывшие при этом подростки утверждают, что вначале загорелись волосы на затылке. Почему же с противоположной стороны от лица?
Кусанаги невольно ахнул. Ему стало очевидно, что все произошло так, как сказал Югава.
— Я думаю, все произошло в следующем порядке: вначале загорелась голова подростка, а потом бак. Впрочем, говорить надо не столько о возгорании, сколько о резком повышении температуры. Получается, подросток и бак с бензином оказались под сильным тепловым воздействием? Но если бы действительно возник такой очаг тепла, стоящие рядом подростки не могли бы этого не заметить. А по твоим словам, до того, как загорелся бак, они не замечали ничего необычного.
— Именно так.
— Весь вопрос в том, каким образом возникло это локальное повышение температуры, — задумчиво произнес Югава, поглаживая рукой подбородок.
— Значит, великий физик тоже сдается?
— Есть только одна вещь, которая приходит в голову. — Югава посмотрел вдоль улицы, но потом покачал головой: — Нет, вряд ли.
— Что? У тебя есть догадки?
— Нет, сейчас ничего не спрашивай, бесполезно. Давай лучше зайдем в кафе. Выпьем по чашечке кофе и основательно все обдумаем.
— Хорошо, хорошо, все, что изволит пожелать господин профессор! — Кусанаги направился в сторону своего автомобиля, нашаривая в кармане ключи.
Когда сели в машину, Югава сказал:
— Прежде чем идти в кафе, может быть, проедемся медленно по округе? Хочу посмотреть на этот район.
— Думаешь, это тебе поможет?
— Не исключено.
Недоверчиво кивнув, Кусанаги завел мотор и поехал медленно, как просил Югава. Но вокруг не было ничего, что могло бы привлечь внимание: ряды ничем не примечательных жилых домов и маленьких магазинчиков.
— Если допустить, что произошедшее было следствием умысла, — сказал Югава, — какова цель? Убийство?
— Это первое, с чем необходимо определиться. Ведь в результате действительно погиб человек.
— Хочешь сказать, что преступление было направлено на этого Рёскэ Ямаситу?
— Необязательно на него одного. Можно предположить, что целью была вся компания и только по чистой случайности погиб один Рёскэ.
— Парни постоянно собирались на этом месте?
— Есть много свидетелей. Тусовались здесь каждую ночь в четверг, пятницу и субботу, — сказал Кусанаги и подумал, что скорее их, свидетелей, стоило бы называть потерпевшими.
— А инцидент произошел в пятницу? — спросил Югава.
— Да.
Судя по репликам живущих по соседству людей, которых Кусанаги успел опросить, подростки не пользовались в округе большой популярностью. До глубокой ночи гоняли по тихой улице, кричали, шумели, бросали где попало мусор. Поэтому нельзя было исключить, что кто-то из жильцов не выдержал, решил проучить хулиганов и совершил преступление.
Впрочем, даже если допустить, что произошедшее — преступление, Кусанаги никак не мог определиться, в чем, собственно, оно состояло.
Погруженный в эти мысли, он, не ослабляя внимания, управлял рулем. Ехать приходилось по узким, извилистым улочкам. Вокруг однообразно тянулись все те же коробки жилых домов и маленькие частные домишки. Ничего примечательного. Если и появлялось более или менее солидное строение, это был какой-нибудь небольшой завод. В этом районе располагалось несколько субподрядных предприятий крупных компаний.
Вскоре машина Кусанаги вернулась на прежнее место.
— Что-нибудь еще хочешь посмотреть? — спросил он Югаву.
— Нет, хватит. Поехали пить кофе.
— Слушаюсь.
Двигаясь в южном направлении, они начали удаляться от места происшествия, как вдруг Кусанаги заметил стоящую на краю улицы знакомую девочку. Та самая, которая упала, споткнувшись, в ночь пожара и которой Кусанаги помог подняться. На ней был все тот же красный тренировочный костюм. И так же, как в ту ночь, она пристально смотрела вверх.
— Если эта девчушка будет продолжать в том же духе, обязательно опять свалится, — сказал он, проезжая мимо.
— Ты ее знаешь? — сухо спросил Югава. Кусанаги вспомнил, что его приятель никогда не любил детей.
— Нет, просто в ту ночь она упала и я помог ей подняться.
— Ясно.
— А ты по-прежнему терпеть не можешь детей? — спросил Кусанаги, мельком взглянув на него.
— Дети — нерациональные существа. А общение с нерациональным собеседником действует мне на нервы.
— Если так, то и с женщинами общение тебе противопоказано.
— Многие женщины мыслят вполне логично. Во всяком случае, таких не меньше, чем нерационально мыслящих мужчин.
Кусанаги усмехнулся. Каким был, такой и остался!
— Кажется, что эта девочка что-то высматривает в небе, — сказал Югава. — Воздушного змея, что ли?
— Она и в ту ночь вела себя так же. Поэтому и упала.
— Бедняжка.
— Если не ошибаюсь… — сказал Кусанаги, припоминая ту ночь, — она что-то говорила про красную нитку.
— Что?
— То ли что красная нитка видна, то ли не видна, что-то в этом роде. Короче, какую-то ерунду.
В этот момент Югава резко дернул боковой тормоз. Машина разом сбросила скорость и закачалась из стороны в сторону.
Кусанаги поспешно нажал на педаль тормоза и остановил машину.
— Ты что делаешь?
— Поворачивай назад!
— Назад?
— Поворачивай, говорю. Быстрее! К этой девочке.
— К девочке? Зачем?
Югава потряс головой.
— Сейчас нет времени объяснять, и даже если бы я стал объяснять, ты бы не понял. Давай возвращайся.
Тон, которым это было сказано, не оставлял Кусанаги выбора. Он отпустил педаль и одновременно крутанул руль.
К счастью, девочка была на прежнем месте. И все так же что-то высматривала, глядя вверх.
