с ней в разных весовых категориях?
У меня довольно пышная грудь и крутые бёдра, тогда как блондинка больше напоминает хрупкую фею.
И всё же я не хочу показаться грубой, поэтому:
— Благодарю вас, леди Бертан, — выдавливаю из себя вежливую улыбку.
А что мне ещё остаётся?
* * *
Вернувшись в свои комнаты, я медленно нарезаю круги по спальне и раз за разом прокручиваю в голове сегодняшний разговор.
Итак, лорд Орнуа предлагает мне стать его женой. И даже больше… зачем-то он уже представил меня своей невестой.
В чём подвох?
В деньгах? Если я выйду за Орнуа, то земли достанутся лорду в качестве приданого… то есть даром. Но дядюшка говорил, что Орнуа вовсе не стеснён в деньгах, к тому же он даже не поинтересовался, какую сумму я хочу за свои земли!
Подхожу к графину с водой и выпиваю несколько больших глотков прямо из горлышка, пока никто не видит.
Леди из меня, конечно, так себе.
Леди… вот именно, что такому, как лорд Орнуа, больше подойдёт леди со всем комплектом вбитых с детства манер! Эдакая воздушная и утончённая “Анриетта” с тонкими запястьями, большими кукольными глазами и фарфоровой кожей…
Фарфоровой… да…
О чём это я?
Ах, да! Жена.
Жена — не вазочка, которую можно поставить на полку и забыть.
Жена требует денежного содержания и внимания. С ней нужно появляться в обществе и воспитывать вместе детей.
И это навсегда!
Потому что разводы в нашем королевстве запрещены Конами наисвятейшей церкви Варрлаты.
Я ещё долго меряю комнату шагами и строю версии, но в итоге склоняюсь к тому, что дело именно в деньгах. Всё же 38 сонитов стоят маленькое состояние. И даже если у Орнуа этих “состояний” достаточно, почему бы не сэкономить?
Вполне себе причина потерпеть рядом с собой малознакомую провинциалку.
К тому же никто не отменял возможности проводить свободное время с хорошенькими любовницами. Так ведь?
Когда тусклое солнце начинает клониться к закату, в спальню просовывается довольная Сэлли с охапкой вещей в руках:
— Госпожа, вам передали платье для сегодняшнего вечера! — она с деловым видом подходит к постели и начинает раскладывать на ней всё, что принесла. — А ещё я бельё ваше с вечера успела прачкам отдать, а сейчас утюжком-то и досушила, так что можно всё свежее переодеть.
— Спасибо тебе, Сэлли. Ты просто золото!
Бельишка пришлось взять всего пару комплектов. Оно здесь, знаете ли, не такое уж и маленькое, и места в наших овощных мешках заняло достаточно. Это не привычные мне тонкие трусики из прошлой жизни, а целое боевое обмундирование, в которое входят бриджи по колено с завязками и тремя слоями рюш, а ещё многослойная сорочка, и даже накрахмаленный воротничок-манишка.
Всё это рюшево-оборочное великолепие призвано скрывать истинные очертания фигур леди и беречь их от излишнего внимания со стороны мужчин. Но, как по мне, эти лишние слои ткани просто добавляют фигуре лишних килограммов.
Кстати, в Конах Варрлаты так и написано: “Благочестивые леди должны скрывать очертания своих телес, ибо тела женские есть греховное, а посему постыдное…”
Я так и не поняла, что именно так возмущает церковников в женских телах. Можно подумать, епископов Варрлаты не женщины рожают, а аисты в капусте находят.
Пока надеваю бельё, Сэлли раскладывает на постели платье для сегодняшнего вечера.
Я не большой знаток местной моды, но точно знаю, что это устаревший крой. Именно такие наряды достались мне по наследству даже не от матери Лоривьевы, а от её благородной бабушки!
Старомодные наряды для вечернего выхода похожи на расклешенный балахон из плотной тёмной ткани. “Изюминкой” платья выступают пышные накрахмаленные рукава и ажурный стоячий воротничок-гофре.
Из-за этого воротничка платье напоминает наряд унылого Арлекина.
Это платье Анриетты? Не поверю, что она подобное носит!
Вот тебе и “милая девушка”.
— Ой, госпожа, здесь записка приколота, — Сэлли передаёт маленький белый прямоугольник.
Читаю:
“Дорогая Лоривьева, к сожалению, я поздно поняла, что мои наряды оказались бы вам слишком малы, поэтому мне пришлось одолжить платье у своей матушки. Уверена, вы будете выглядеть в нём очаровательно!
С надеждой на сегодняшний вечер, ваша подруга — Анриетта!”
Вот и ответ. Мне становится немного стыдно, что плохо о ней подумала.
Девушка проявляет дружелюбие и пытается поддержать. А мне очень нужно налаживать отношения с местными леди.
Пока я на виду у благородного столичного общества, Ходрикусу будет не так просто прихватизировать меня и мои планы на жизнь. Местные кумушки не оставят пропажу леди без внимания и начнут задавать неудобные и опасные для Ходрикуса вопросы.
Ведь так? Так.
Во всяком случае, я рассчитываю на это.
— Госпожа, если вы готовы, то я помогу вам переодеться.
Киваю, позволяю Сэлли натянуть на себя “нарядное” пыльно-коричневое облачение и подхожу к зеркалу.
Платье явно успело повидать жизнь. К тому же из-за моей груди не приталенное одеяние выглядит на мне странно, и я кажусь крупнее, чем есть на самом деле.
Вытягиваю руки и понимаю, что рукавам не хватает длины, хотя в ширину платье велико.
Всё это только добавляют образу несуразности.
Нда…
Ну и ладно. В конце концов, какая разница? Что в этом наряде, что в другом — не быть мне воздушной феей. Моя конопатость никуда не денется, формы не изменятся, а волосы, даже заплетённые в тугую косу, продолжат пушиться и торчать у висков лохматыми завитками.
Ну точно — рыжая Арлекиница. Не хватает только грима для карикатурной улыбки невесты.
Глава 6. Уютная компания леди
Ева
В просторной гостиной, с высокими стрельчатыми окнами и огромным камином, уже собралось около десятка гостей, поэтому моё появление не остаётся незамеченным.
— Леди Милс, — хозяин вечера в несколько широких шагов оказывается рядом и берёт меня под локоть.
На нём, так же как и вчера, идеально сидящий чёрный камзол с серебряной вышивкой, а на шее, завязанный особым узлом и явно дорогой платок из тонкого шёлка.
Весь образ лорда излучает уверенный аристократизм и мрачную сдержанность. Он будто специально создан, чтобы подчеркнуть мой немного несуразный вид.
— Праведного вечера, лорд Орнуа, — рассматриваю невозмутимый профиль. — Если вы не против, мне бы очень хотелось с вами переговорить… наедине.
— Если вы о том, что я представил вас невестой, то поверьте, это было необходимо ради вашей же репутации, — при этих словах на его лице не дёргается ни один мускул.
Будто мы о погоде разговариваем.
— И всё же, милорд, я не давала согласия, а лишь обещала подумать.
— Разве я мешаю вам думать?
— Вы шутите? —
