настроения, момента или простого воспоминания, просто будучи самими собой.
– Что за хрень сегодня произошла? – спрашиваю я. – Я думала, что буду отвечать на вопросы касательно ламий и Стражей, а не участвовать в идиотском слушании по делу об опеке над детьми с последующим принудительным переездом в дом Эноха.
– Что за херня?! Они поселили тебя в доме у Эноха? – кричит в моей голове Сабин, и я морщусь.
Должно быть, парни что-то ему сказали, потому что он тут же извиняется за громкость. Меня раздражает, что они сейчас все вместе, а мне с ними быть нельзя.
– Да это просто смешно! Какого черта они относятся к кастерам как к детям, – до момента Пробуждения? – спрашиваю я.
– До Пробуждения кастеры не могут в полной мере контролировать свою магию. Им опасно жить самостоятельно до обретения полного контроля над своими способностями. После Пробуждения магические инциденты происходят гораздо реже. Вот почему, получив полный доступ к своей магии и контроль над ней, кастеры получают право на независимость и принятие собственных решений. Нам это не нравится так же, как и тебе, но, как я и сказал ранее, все это должно продлиться не дольше пары недель, – заверяет меня Вален.
Я хотела бы возразить и сказать, что вполне себе контролирую свою магию и заслуживаю того, чтобы жить самостоятельно, но похищение магии у старейшины, пожалуй, было не лучшим тому примером. Может быть, если бы я не выглядела столь же шокированно, как и старейшины, то могла бы сделать вид, что это было намеренно.
Концентрируюсь на заверениях Валена, что все это только временно. Так или иначе, я об этом позабочусь.
– Боксерша, если тебе что-нибудь понадобится, просто воспользуйся недавно обнаруженной нами штучкой, и мы появимся так быстро, как сможем.
При напоминании Бастьена я опускаю взгляд на руны на безымянном пальце. Мне тут же становится лучше от осознания, что, если ребята мне понадобятся, я смогу активировать эти руны и они это почувствуют.
– Мои вещи перевезут сюда… Ребята, можете забрать Лайкен и Талона к себе? Не хочу, чтобы с ними что-нибудь случилось.
– Уже забрали. А еще планшет и папку, которые оставили тебе Чтецы. Решили, что так будет безопаснее.
– Спасибо, Сабин…
Гулкий стук в дверь вырывает меня из мысленного разговора.
– Ребята, Энох стучится. Я поговорю с вами позже… прием.
Бастьен усмехается, и в моей голове звучат раздраженные прощания и обещания, что мы скоро увидимся. Провожу пальцем по рунам за ухом, отключая их, и сажусь. Энох упирается ладонями по обе стороны дверного проема; его загорелая кожа и мышцы напрягаются. Серо-голубые глаза пробегаются по мне; он явно нервничает.
– Хочу познакомить тебя с Бэкетом. Вы раньше не встречались. – Энох кивает подбородком в сторону коридора, и солнце, льющееся из окна, подчеркивает белоснежные переливы в его льняных волосах.
Он на шаг отступает от моей двери, и я прохожу за ним в гостиную, где уже развалились на диване Нэш и Каллан. Мы обмениваемся неловкими взмахами рукой, и меня представляют единственному незнакомому мне парню. Бэкет – типичный «мальчик по соседству». У него короткие пепельно-каштановые волосы, прямые брови над темно-карими глазами и высокие скулы с россыпью веснушек. Он хорош собой, но не в ошеломляющем – «он посмотрел на меня, и мой мозг перестал работать» – смысле.
– Бэк – четвертый член нашего ковена, – объясняет Энох.
Я непонимающе смотрю на него.
– Я думала, Паркер член твоего ковена?
Энох садится на диване рядом с Калланом и взмахом руки приглашает меня тоже присесть. Я не двигаюсь с места.
– Нет, он просто друг, с которым мы иногда занимаемся скалолазанием. Оттуда мы как раз и возвращались, когда в тот день наткнулись на тебя.
В комнате повисает тишина, словно никто из нас не знает, как вести себя, когда речь заходит о произошедшем в тот день. В момент, когда тишина уже почти становится неловкой, Нэш нарушает ее, и его жизнерадостный голос с лихвой перекрывает мрачность мыслей, связанных с похищением ламиями.
– Считай это предупреждением, – подтрунивает он. – На следующий день, когда Паркер очнулся и рассказал нам о том, что ты сделала, у него включился режим агрессивного поклонения. – Нэш хихикает, и его глаза загораются весельем. По выражению его лица видно, что он так любит сплетни, что мог бы посоперничать в этом с любой старушкой-южанкой, сидящей в своем кресле-качалке с чашкой сладкого чая в руках.
Его темные волосы влажные, и я задумываюсь, когда он успел принять душ или поплавать до моего приезда. Сейчас Нэш щеголяет в щетине, которой не было, когда мы впервые встретились. Он выглядит уставшим, и я впервые задумываюсь о том, как на них повлияло все это. Я настолько растворилась в том, что случилось с Талоном, и в том, что он мне рассказал, что даже не удосужилась вылезти из собственного дерьма и поинтересоваться шрамами, которые наверняка у них появились.
– На самом деле я особо ничего не сделала, – пренебрежительно говорю я, отмахиваясь от подтрунивания Нэша. – Уверена, как только Паркер это осознает, он быстро придет в себя.
Оглядываю гостиную и замечаю, что за окном мелькает чья-то тень. С любопытством подхожу к окну, но меня отвлекает Каллан.
– Эм… нас точно вместе похитили? Потому что как по мне, то, что ты сделала, сложно назвать «ничем», – говорит он со скепсисом в голосе и взгляде.
Я пожимаю плечами, не зная, что еще сказать. Мне хочется напомнить, что, если бы не я, никто из них там не оказался, но это – скользкая дорожка, и прямо сейчас я не готова на нее ступать.
Ищу глазами того, кто только что прошел мимо окна, но тут входная дверь открывается и кто-то входит в дом. На пороге гостиной появляется уже знакомый мне светловолосый парень. Улыбнувшись мне, он садится в кресло. Я перевожу взгляд с него на Эноха.
– Что здесь делает Сурок?
– Меня зовут Элиас Рок, меня назначили твоим охранником.
Мое лицо тут же кривится, как будто вдруг запахло чем-то мерзким. Совет назначил мне долбаного няньку? Смотрю на его самоуверенную ухмылку и, покачав головой, вздыхаю. Вся эта ситуация вызывает у меня приступ клаустрофобии.
– Пойду прогуляюсь.
Шагаю в сторону двери, но Нэш преграждает мне дорогу, и я останавливаюсь.
– Что-то не так? – раздраженно прожигаю его взглядом.
Он не двигается с места и не отвечает, бросая быстрый взгляд на остальных. Все уже вскочили на ноги, будто готовясь в любой момент перейти к действиям.
– Я здесь что, мать твою, – пленница?
Энох делает шаг ко мне, и я автоматически напрягаюсь.
– Не то чтобы, но, пожалуй, с учетом того, что случилось в прошлый раз, блуждать в одиночку будет не лучшим решением.
– А кто
