будем пировать.
На следующее утро я решил выдвигаться в лес. Акулина выдала мне в дорогу горбушку хлеба, воду найду сам. Свистнув Гуньку, я потопал в сторону темнеющего леса. За спиной болтается мешок с одеждой. Насколько я понял, это шмотьё её погибшего сына. Оно мне откровенно мало, но женщина сделала разрезы, и я могу в принципе это носить. Да, штаны будут как шорты, а рубаха с обрезанными рукавами и вставками смотрится как произведение сумасшедшего гения Франкенштейна. Но самое важное, что одежка чистая. А мою давно пора выкинуть. Штаны носят следы не очень аккуратного использования. Здесь же туалетной бумаги нет. Рубаха вообще просто истлела. Мне очень хочется вдумчиво пообщаться с моим родственничком Жданом. А заодно и с его супружницей. Потолковать по душам и донести до их жалких душонок некие христианские заповеди.
Инстинкт повёл меня в сторону реки. Там имелся заболоченный участок, который полюбили местные водоплавающие.
Ну что я могу сказать. Я удивлён, более того, я поражён. Как можно простой кожаный шнурок так эффективно использовать?
Пока шли, я насобирал в мешок подходящие голыши. Гунька понимает всю ответственность момента. Несмотря на неказистый вид, обоняние и слух у неё отменные. Она, чуя птицу, забавно замирает, подавая мне знак. И я, зная направление и приблизительное расстояние, раскручиваю пращу. Птицы, спугнутые собачкой, взлетают в одиночку или парами. Летят перья, и моя Гунька несётся в заросли камыша. Я не совсем охотник, и не разбираюсь в породах водоплавающих птиц, но мне кажется, что это утки. В отличии от ружья, праща смертоноснее. Ежели попал, сдачи нет. Все птички готовы к употреблению. Когда я набил в мешок шесть тушек, решил остановиться. Зачем бить лишние, через пару дней пойду опять на промысел.
А теперь самое главное, я пошёл к реке. Найдя чистый пологий берег, разделся. Акулина дала мне немного серой пасты для мытья. Как я понял, это смесь золы и животного жира. Но сначала я нашёл глину и начал ею оттираться. Моё тело воняло. Нет, оно смердело. Но я раньше ничего не мог с этим поделать. А теперь дорвался до бесплатного. К сожалению, элементарной бани в деревне нет. Эти дехкане мылись редко, и то в домашних печах. Процесс для меня пока загадочный. Я не представляю, как Акулина залазит под маленький свод своей печи.
Тело начало гореть после нескольких этапов глиняного пилинга. Только потом я намазался щёлоком, волосы отдельная история. Пришлось наточить на камне свой позорный ножик и мучительно долго кромсать свои лохмы. Но в итоге мои волосы поплыли по реке, а я довольный нырнул в прохладную воду.
Какой кайф, какое блаженство быть здоровым и молодым. В несколько гребков я доплыл до противоположного берега. В этом месте тут метров тридцать будет. Вода пока безымённой для меня реки неторопливо катится на юг. Я расслабился и моё тело потащило по течению. Через короткое время я вылез на берег.
Так, передо мной дилемма. Акулина наказала обязательно принести рванину домой. Но мне даже к ней прикасаться сейчас неприятно. А вот если уложить в мешок и одеть чистое, тогда придётся птичек положить сверху.
Все не поместились, две тушки я привязал к завязке мешка.
Глава 3
Вот так летят к чертям собачьим все планы. На подходе к деревне я встретил местных пацанов. А хуже всего, что среди них мой обидчик. Парнишке лет пятнадцать, остальные в этом же диапазоне. Всё бы ничего, но они прицепились к моей добыче. Гунька трусливо их облаяла, но получив палкой, стремительно смылась в придорожные кусты.
— А, дурень, скидай мешок. Что у тебя там?
Меня быстро окружили в предвкушении представления. Я же спокойно наблюдаю. С одной стороны, они ещё дети. С другой — эти детишки измывались надо мной и чуть не лишили самого ценного, жизни. Поэтому я просто фиксирую их действия. Сначала они подбадривали друг друга, затем перешли к действиям. Кто-то дернул сзади за лямку мешка, мой обидчик Федька сделал страшные глаза и попытался двинуть меня кулаком в лицо. Отклонившись, я двинул локтем левой руки назад. Болезненный вскрик стал мне наградой. Федька удачно открылся и я пробил ему пендаля между ног, этот однозначно уже не боец. Скрутился в позе эмбриона и его ничего кроме боли в яйцах не интересует.
Крупного полноватого парня я просто сильно толкнул обеими руками в грудь. Его и унесло на обочину. Оставшиеся двое поспешно убегали, только пятки сверкали. Путь открыт, можно спокойно возвращаться.
Дома никого, Акулина видимо собирает свои травки в роще неподалёку. Я скинул мешок и начал потрошить добычу. Вот женщине будет сюрприз, придёт, а тут всё готово, только печь топи.
— Дурень, что ты наделал? Беги, сейчас мужики с вилами прибегут, — не такой встречи я ожидал. Акулина прибежала встрёпанная, будто за ней волки гонятся. Выяснилось, что я немного не рассчитал силёнки, старосты сынуля до сих пор мается с отбитым хозяйством. Могу только догадываться, что наплели эти отморозки, но староста объявил на меня облаву. Собирает мужиков, а против толпы я не потяну. Надо срочно исчезнуть.
Я быстро засунул в мешок краюху хлеба, которую подсунула моя хозяйка. Туда же плошку соли и, пожалуй, всё. Ножик и праща со мной. А больше имуществом я и не обзавёлся. В начале улицы послышался шум, поэтому я торопливо пошёл в сторону леса. Когда деревенька оказалась далеко позади, успокоился и пошёл, анализируя ситуацию.
Ну, в принципе этого стоило ожидать. Вот только я не подготовился к самостоятельной жизни. Да, я планировал покинуть родные пенаты. Но не так стремительно.
Гунька зато довольная бежит рядом, вывалив язык. Ей жарко, вот ещё существо, о ком заботиться нужно.
Подбив пару уток уже себе на ужин, я опустил ноги в воду и задумался.
Перво-наперво, нужно убежище. И это, наверное, будет шалаш. Вот только у меня из инструмента только плохенький ножик. Зубами что ли перегрызать ветки.
В поисках подходящего материала для шалаша я прошёл пару километров. В этом месте начинается горная гряда. А там, где возвышенность, там и вода. Я прислушивался к звуку текущей воды. Вроде слева или это шум леса?
Оказалось, что я набрёл на набольшую пещерку. Совсем крохотную, метра три в длину, и полтора шириной. А ручей звонко журчал прямо рядом. Пройдя вдоль него, я наткнулся на подходящее место. Тут тихая заводь и крупный песок отфильтровывал воду, делая её абсолютно прозрачной. Присев, попробовал воду.
