и слегка смягчив тон, начал Маккена. Пожалуй, в ней что-то есть, в этой Бернарде.
- «Обычно» не подразумевает всегда, - твердо заключила Лави′на.
- А вам палец в рот не клади.
- Не припомню, чтобы я горела желанием облизывать ваши пальцы.
- Энди, что это? – недоумение Маккены было почти реалистично.
- Это – женщина, которую со временем ты будешь обожать.
- Должна быть сильно аргументированная причина.
- Фильм! Вернее, сериал! – воскликнул парень.
- Ты уже купил мне клетчатый плед и кресло-качалку? Энди, я не смотрю сериалы.
- Думаю, с этого начнешь.
- Так. Я все понял. Блевать буду не скоро. В кровать лягу еще позже, а трахаться – в следующей жизни, - заключил Рой, нервно отодвигая стул, чтобы сесть за стол. – Дай мне лист бумаги и ручку. Буду конспектировать. Пушечное ранение головы на вылет, знаете ли. Боюсь, услышав последний аргумент, я позабуду первый. И, кстати. Полерни все это кофе. Пожалуйста.
- А вы мне нравитесь, Рой, - вдруг сказала Бернарда, и Маккена потерялся. Ничего необычного она не сказала, хотя сказала весьма необычно. – И, знаете, чем? Вы последовательны. И последовательно убеждаете меня в том, что я не отступлюсь. Герой вашего плана всегда привлекателен. Вы – независимы, самоуверенны и точно знаете, чего хотите. У вас есть принципы, и вы не озадачиваетесь тем, нравятся они кому-либо или нет. Конечно, вы не собираетесь спасать мир, но это для Крепких Орешков и Рембо…
- Мир меня не интересует. Если и надо кого-то спасать, то это точно не его. Он утонул уже настолько, что дышать точно не будет.
- Так ты согласен? – с надеждой воскликнул Энди.
- Разве тебя когда-то интересовало мое мнение? Может, ты согласишься спасти мир?
- Если только от тебя.
Прошло уже три года. Обожать Бернарду Рой так и не начал. Обожание – какая-то слишком трудная для Маккены категория чувств. То ли клетки, отвечающие за подобные характеристики, в нем были не заложены, то ли они были заложены, но отмерли, как рудименты или атавизмы (вспомнить бы, что из них), не оставив даже отростка, но Рой ни разу в жизни не страдал приступами обожания. Несмотря на подобную печаль, Лави′не все же удалось отвоевать в его сердце небольшой, но уютный уголок. Соседство было великолепным, и Бернарда с удовольствием посещала свою резиденцию. Селяне приняли ее сразу… Короче, Рой не вошел с собой в противоречие, а, значит, у мира был шанс еще какое-то время спокойно дрейфовать в пространстве. В свою очередь Бернарда вполне соответствовала эротическому представлению Роя о мире, что намного упрощало дело. Она была какого-то неопределенного возраста. С одной стороны он вполне опускался до возраста Энди, с другой, почти достигал лет Маккены. Худощавое телосложение, вечные и неизменные джинсы, унисекс-стрижка и неспадающая улыбка составляли небольшой список тех качеств, которые мирили Роя с ее совершенно невыигрышным полом. Кроме того, очень скоро Маккена понял, что она талантлива, что и дало ей бессрочный пропуск в его сердце. Помимо всего Лави′не посчастливилось уродиться брюнеткой, что в немалой степени прибавляло ей шансов в категории восприятия Роя. В общем, все яйца удачно легли в одну корзину, которая вполне удовлетворила Маккену.
Кроме всех вышеперечисленных достоинств Бернарды у нее оказалось еще одно – удивительная способность убеждать людей в том, что им что-то надо. В этой цепочке удачно складывающихся обстоятельств у Роя было почетное второе после Энди место, хотя ни тот, ни другой даже ни разу не подумали об этом догадаться. Трудностей так же имелось в достаточном количестве, что делало весь процесс еще более привлекательным. Другой вопрос, что Маккена делал вид, что никоим образом не участвует в процессе кроме, как оказывает материальное вспоможение и снисходительно терпит все это. Никто и не спорил, хотя все давно поняли, насколько он увлекся. Вообще, любой творческий процесс оказывал на Роя магическое действие, и он готов был принять любое его проявление, лишь бы оно взрывало заплесневелые общественные устои.
Итак, Рой смотрел на экран и размышлял, как из ничего, набирая обороты, произрастало то, что теперь пускает мощные корни. Общественность негодовала, но это было где-то за пределами конференц-зала, и Рою было, мягко говоря, плевать на это. Слюны у него доставало, ибо всю жизнь он практиковался в том, что жил, как считал нужным. Да, он жил, как считал нужным. Любил, как считал нужным и дружил тоже, как считал нужным. Он действительно был свободным. Не от себя, конечно. От общества. С обществом его связывали чисто технические связи и налоги. И дело было не в его ориентации. Дело было в его неприятии огромных толп, следовавших за единственным пучком сена, которого, оказывалось, хватало далеко не всем. Те задние продолжали следовать за передовыми, надеясь, что и им когда-нибудь что-то достанется. Святым убеждением Маккены был постулат: если общество не принимает его таким, какой он есть - на х.. это общество.
Сериал снят. Книга отпечатана, и теперь обществу придется как-то с этим мириться. Это не проблемы Роя. Это проблемы общества. Пусть оно с этим и разбирается. Маккена повернул голову, чтобы взглянуть на Стива, а Шон положил ему на колено ладонь и легонько сжал. В этом жесте было куда больше смысла, чем во всех словах, которые Стив и заложил в него. С ума сойти! Двадцать лет неизменно идеальных отношений. За это время они стали только глубже и крепче. Двадцать лет этот человек составлял одну из огромных частей его существования. Составлял, составляет и будет это делать вечно. А Стив красив до сих пор. Сумасшедше красив. Маккена довольно часто приходил к этому выводу, но продолжал удивляться всякий раз. Шону к лицу его возраст. Придает благородную чеканку, в которой детально проступает каждая черта. Он до сих пор его Терра инкогнита. Рой всю жизнь думал о нем именно так. Терра инкогнита его жизни. Огромный экзотический остров, дрейфующий в изумрудно-перламутровой воде. Ныряй в нее, собирай переливающиеся жемчужины, но дна не достигнешь никогда. Мягкий ласкающий придонный песок будет гладить ноги, увлекая погружаться все глубже, но ведь не затянет зыбучими песками, отпуская, чтоб успел хлебнуть воздуха, оказавшись на поверхности.
Двое мужчин. Стив и Энди. Двое самых важных людей его жизни. Приятная теплая волна прокатилась по телу Роя. Несомненно, на свете есть огромное количество более красивых, молодых, идеально сложенных, талантливых и каких угодно еще мужчин. Маккена видел
