уже приготовилась, но, не доходя одного шага, Матильда замерла, впившись взглядом в гостью. — Какой у тебя изысканный наряд. И столько украшений. Это для какой-то роли?
— Мое прочтение Клеопатры, — пожала плечами Бернадетт, проходя вперед. Гийом проводил ее недовольным взглядом.
— Не знал, что Клеопатра любила смешивать золото с серебром.
— Гийом… — покачала головой Матильда и хлопнула в ладоши, обращаясь к Бернадетт. — Ты не обращай внимания, Алисия, сейчас будем ужинать. Стефан!
Великан тут же появился в дверях, катя впереди весело позвякивающую тележку. Под начищенным до блеска колпаком оказалось блюдо с несколькими кусками сыра. Стефан принялся медленно нарезать его и раскладывать по маленьким тарелочкам. Первая ушла к хозяину, который не удостоил закуску и взглядом, вторая порция предназначалась Матильде. Третью, для Бернадетт, Стефан сопроводил аккуратной вилочкой.
— Стефан, — напряженно процедила Матильда. — Опять безобразничаешь?
Рука великана дернулась, и вилка со звоном упала на пол, пару раз отскочила и затихла где-то под диваном. Как только звон расплавился в звуках музыки, Матильда облегченно улыбнулась, ее поза стала расслабленнее.
— Не обращай внимания, Алисия, просто эта вилка была из старинного серебряного сервиза, который мы не даем даже самым дорогим гостям. Мы очень долго искали на него покупателя, и вот, один из музеев в Париже решил забрать его. Их эксперт приедет со дня на день.
— Хотя куда выгоднее было бы продать это в частную коллекцию, но аукционы — это слишком утомительно, — поддакнул Гийом.
— Вы могли бы нанять агента, — пожала плечами Бернадетт.
— Тогда какой смысл в аукционе, если ты не можешь участвовать в нем сам? — рассмеялся он. — Скажи, Алисия, а ты — азартный человек?
— Скорее да, чем нет, — пожала плечами девушка. Ей не понравилось, как он произнес ее выдуманное имя, с издевкой и пренебрежением.
— Я сразу это понял, — довольно кивнул мужчина. — Достаточно было одного взгляда, чтобы разглядеть перед собой настоящую хищницу. Я не знаю, но могу предполагать, что ведет тебя через эту жизнь в одиночестве и с полным чемоданом безделушек, но я уверен — как только ты видишь возможность, ты хватаешься за нее. Ведь так?
— Вполне, — почти безразлично повела плечом Бернадетт.
— Это замечательно, Алисия. Мы и сами очень азартны, — улыбнулась Матильда, усаживаясь на колени к мужу. Бернадетт поморщилась и прижала пальцы к вискам.
— Боюсь, я не в настроении для покера этим вечером, извините. Я пойду, — она поднялась, хозяева сделали то же самое. Их глаза горели жадным лихорадочным огнем.
— Но ты даже не поужинала, — постаралась мягко произнести Матильда. Бернадетт попятилась.
— Я слишком устала, — она сделала шаг к двери, и в ту же секунду Гийом вскинул руку. Тяжелые створки с грохотом захлопнулись.
— Не так быстро, мадемуазель, — проговорил он, и в мягком пламени свечей блеснули белые клыки, слишком длинные для человеческих.
Бернадетт похолодела, ледяной страх сковал ее тело. Хозяева замка нарочито медленно начали обходить столик, чтобы приблизиться к ней.
— Не стоит бояться, милая, — промурлыкала Матильда. — Ничего страшного не произойдет. Мы просто повеселимся.
— Просто повеселимся, — повторил Гийом.
И Бернадетт сорвалась с места. Бросилась к двери и изо всех сил потянула ее на себя. Позади раздался оглушительный визг, но девушка не оборачивалась. Что бы там ни было, кем бы ни оказались хозяева, Бернадетт не смотрела. Подстегиваемая страхом, она дергала дверь на себя, пока не появилась тонкая щель, в которую она смогла протиснуться боком. В следующую же секунду тяжелое дубовое полотно содрогнулось от ударов.
«Бежать!»
Но куда? Освещенный коридор привел бы ее в комнату, еще одну ловушку. Бернадетт быстро отмела эту мысль и бросилась в темный коридор. Поворот, затем другой, могильный холод сковывал движения, лишал проворства. Она бежала, не оглядываясь назад, чувствуя, как легкие начинали предавать ее. Все вокруг казалось замершим, словно время остановилось для всех, кроме нее. Ее мысли были смутными и беспорядочными, и она не знала, куда бежит и что делать.
Но тут она замерла, услышав тихое шуршание в темноте. «Кто там?» — прошептала она, но в ответ услышала только свой собственный дрожащий голос. Бернадетт начала отступать, но позади раздался едкий смех.
— Куда ты спешишь, дорогая? Может, вернешься и попробуешь десерт? — поинтересовалась Матильда. Она была совсем рядом. А может, это просто эхо играло с Бернадетт злую шутку.
— Почему бы тебе не вернуться? — вторил ей голос Гийома с другого конца коридора. Бернадетт прижалась спиной к стене и принялась шарить рукой по холодному камню, пока не нащупала дверную ручку. Она потянула дверь на себя и бросилась в комнату, нашарила щеколду и задвинула ее. В следующую секунду с другой стороны раздались удары двух пар рук.
— Открой, дорогая, — шипела Матильда.
Волна адреналина, позволившая Бернадетт убежать, схлынула, уступая место дрожи и подкатившим к горлу слезам. Ее захлестнул беспомощный страх, хотелось просто сползти на пол и лежать с закрытыми глазами, пока все вокруг не развеется, как ужасный сон. Но, сколько бы Артистка ни жмурилась, ее кошмар не прекращался. С той стороны ногти, крепкие, как сталь, царапали дверь.
Бернадетт осмотрелась. Ее убежищем стал чулан. Единственное окно было слишком узким, чтобы пролезть в него, но Бернадетт в слабой надежде все-таки попыталась
