пороге. Может, чутье обмануло ее.
— Госпожа, — тихо пробубнил Стефан. Девушка обернулась и увидела, как великан указывает на ее шею. — Не снимайте. И если у вас есть еще такие, наденьте их все.
Она подняла руку и коснулась кончиками пальцев колье на шее, пробормотала что-то вроде «ладно» и зашла в замок. Дверь захлопнулась, погружая ее в темноту.
Чиркнула спичка, запахло серой, и темноту начали плавить огоньки свечей. Пара при входу, по одной дальше по коридору. Бернадетт сунула взмокшие ладони в карманы брюк.
Из мрака проступали красочные гобелены и картины, стук каблуков Матильды то звенел по коридору, то утопал в мягкости ковров. Хозяйка взяла один из подсвечников и жестом подозвала Бернадетт.
— Я провожу тебя в комнату. Прости за беспорядок, мы провели этот месяц в путешествии, и на время отпустили прислугу. Кто бы мог подумать, что мы вернемся с гостями.
— Ничего страшного.
— Я тоже так думаю, — улыбнулась женщина, ведя ее дальше по коридорам. — Надеюсь, ты не против легкого ужина из вина и сыра.
— Я не смела бы просить о большем, — улыбнулась Бернадетт, думая лишь об одном — как бы оказаться в комнате, закрыть дверь и не выходить оттуда до утра. Черт с ними, с украшениями, с часами и всеми драгоценностями, которые только могут храниться в этом доме, могильный холод, царивший в этих стенах вызывал лишь одно желание — бежать.
В гостевой спальне, размером напоминавшей небольшой курортный домик, уже горели свечи и стоял ее чемодан. Возле окна стояла медная ванна, а на крюке над камином висел чайник. Еще один кувшин с водой стоял поблизости.
— С водопроводом тут тоже проблемы. Историческое здание, как-никак, — улыбнулась Матильда. — Но если тебе нужна помощь с этим, я могу…
— Все в порядке, — замахала руками Бернадетт. Матильда надула губы, но спорить не стала.
— Тогда расслабься, чувствуй себя, как в пятизвездочном отеле.
— Конечно, — улыбнулась девушка и, как только дверь закрылась, рухнула на кровать.
Хоть большая часть путешествия и прошла с комфортом, Бернадетт чувствовала себя, как выжатый лимон. Хотелось просто закрыть глаза, а с первыми лучами солнца покинуть дом, не дожидаясь пробуждения хозяев.
По коридору разносилось эхо голосов, звенели бокалы. Раздался хлопок вылетавшей из горлышка бутылки пробки и снова стеклянный звон. Видимо, хозяева решили отпраздновать возвращение домой.
«Странные они», — хмыкнула про себя Бернадетт, но тут же попыталась успокоиться. У последних ее «клиентов» были неплохие связи и, может быть, крюк через Шамбери даже сыграет ей на руку. На следующий день она может поехать и в сторону Триеста, а оттуда пароходом за океан, в Латинскую Америку. Раз уж она решила начать жизнь заново, то почему бы и нет? Содержимого чемодана хватит на полгода безбедной жизни, а там уж она что-нибудь придумает. Может, даже попытается выйти замуж.
«Чемодан!»
Девушка резко села и замерла. Дверь была приоткрыта, а багаж Бернадетт стоял на пороге, как нерешительный гость. Девушка тут же вскочила и выглянула в коридор, но там не оказалось ни души. Только записка была подоткнута на одном из уголков.
«Если у тебя есть вечернее платье, оно будет кстати.
Матильда и Гийом»
Артистка втащила свои сокровища в комнату и плотно затворила дверь, пытаясь унять накатившую дрожь. Вспомнились слова Стефана про украшения. Бернадетт распахнула чемодан и принялась рыться в содержимом. Интересно, он имел в виду возможное желание хозяев устроить спонтанную вечеринку? Не слишком ли помпезно для одной гостьи? Девушка мотнула головой, отгоняя эту мысль. Некоторых причуд богачей ей так и не удавалось понять, сколько бы она ни пыталась влиться в их жизнь.
Зеленое шелковое платье миссис Харвистон оказалось кстати. Девушка освежила макияж, а затем принялась нанизывать на пальцы кольца, вытащенные из шкатулок еще вчера. Затем последовали браслеты и серьги. Она бросила взгляд на мутное, давно не видавшее тряпки зеркало, но даже не видя отражения знала, что выглядит, как всегда, безупречно. Не просто актриса кабаре, а настоящая дива, еще чуть-чуть — и кинозвезда.
«Может, в Голливуд?» — подумала она и, подмигнув отражению, покинула комнату.
Дорогу ей указывала вереница свечей. Видимо, Стефану приказали осветить только путь от комнаты гостьи к залу, где будет проходить ужин, чтобы лишить ее соблазна лишний раз побродить по коридорам. Она и сама бы испугалась, появись у нее желание свернуть не туда — замок напоминал лабиринт, а она была мышкой, запущенной туда на потеху.
«Засиживаться точно не стоит», — подумала она. Освещенный коридор привел ее в просторную гостиную с глухо занавешенными окнами. Эхо шагов тонуло в звуках проигрывателя, Матильда как раз опустила иглу на пластинку с новой мелодией, которую только запустили на радио и, пританцовывая, направилась к мужу. Гийом расположился на диване и, глядя строго перед собой, с плохо скрываемым нетерпением цедил вино.
Муж с женой надели вечерние наряды, словно собирались после спонтанной вечеринки дома посетить настоящее торжество или какой-нибудь посольский прием. Стоило Бернадетт оказаться в комнате, на их лицах появилось радостное облегчение.
— Мы уже переживали, что ты не придешь! — заулыбалась Матильда. Она бросилась навстречу гостье, словно они были давними подругами, разлученными на долгие годы. Секунда, и она бы сомкнула свои объятия вокруг Бернадетт, девушка
