ярко-красные бантики.
— Бантики-фантики, — сказал он насмешливо и невольно дернул за один бант.
Нина вздрогнула, как-то съежилась. Она стояла вполоборота к Сайбуну, но он с удивлением заметил, как по ее щеке скатилась слеза.
— Ты что, плачешь? — спросил Сайбун, пытаясь заглянуть Нине в лицо.
— Нет, — глухо ответила она и в ту же секунду юркнула в дверь.
А Сайбун, оставшись один, долго еще размышлял над тем, что Нина плакала. Почему? Обиделась, что он дернул ее за бант? Но разве в школе ребята ее не дергают и за косички, и за бантики? Дергают, и еще как! В чем же все-таки дело?
В ГОСТЯХ У ДАШТЕМИРА
Папа, наверно, уже забыл о будильнике. Во всяком случае, он не спрашивает Сайбуна о том, почему все части гремят в нем металлоломом. Забыл и забыл — это только на руку Сайбуну.
Он обещал подарить будильник Даштемиру, с которым познакомился в парке и который так ему понравился.
Прошло дней пять после знакомства с Даштемиром, и вот однажды Сайбун сказал Хадиже-Ханум:
— Мама, что если я наш старый будильник подарю одному человеку?
— Как это «подарю»? — удивилась мать. — И кто этот человек?
— Даштемир. Ты его не знаешь. Это мой друг...
— Что-то я не слышала о таком друге.
— А он новый, — принялся объяснять Сайбун. — Видела, я недавно ласточку раненую принес? Так вот, Хрипун хотел отнять эту ласточку, а Даштемир за меня вступился. Ка-ак даст ему!..
— Кому?
— Да Хрипуну же!
— А кто такой Хрипун?
— Он и не Хрипун вовсе, а Хамид.
— Ничего не понимаю! — развела руками Хадижа-Ханум.
— Ну, в общем, чего зря говорить. Даштемир за меня заступился, и теперь он мне друг. Вот ему я и хочу подарить будильник!
— Как же ты мог обещать кому-то часы, если не спросил разрешения ни у меня, ни у отца?
— Да ведь ты сама говорила, что будильник старый и его пора выбросить! — воскликнул Сайбун.
— Ну так что же? — Хадижа-Ханум стояла на своем. — Все равно нужно прежде спросить, а потом обещать. А ты сначала пообещал этому Даш... Даштемиру часы, а только сейчас спрашиваешь, можно ли их взять. Нехорошо, сынок.
— Пусть так. Но раз я обещал...
— Мало ли что пообещает ребенок!
Тут Сайбун обиделся:
— Какой же я ребенок? Не ребенок я вовсе. Мне четырнадцать лет. А тебе все кажется, я ребенок. И не зови меня, пожалуйста, солнышком. Стыдно...
Хадижа-Ханум вздохнула.
— Все равно не станет хороший человек брать у мальчика часы в подарок...
— Мам, а мам, ну разреши. Ты же добрая, разреши. — Сайбун взял Хадижу-Ханум за руку. — Мам...
— А что отец скажет? — беспокойно спросила мать.
— Я ему все сам расскажу, честное слово!
Мать снова вздохнула.
— Ой, сынок, делай как знаешь. Только не понравится это отцу. Задаст он тебе, помяни мое слово...
«Ничего, ничего, все образуется, — подумал Сайбун. — Отец — добрый, он простит меня, поймет».
Слово мужчины — камень. Это знает каждый горец. И коли Сайбун обещал Даштемиру часы, он должен, несмотря ни на что, выполнить свое обещание.
Жаль, что мама не поняла этого. Интересно, поймет ли отец? Едва ли, хотя Сайбун всегда чувствовал, что отец готов с ним дружить, ну конечно, дружить, как старший с младшим. «Нет, не поймет! — окончательно решил Сайбун. — Чтобы он понял, ему надо все рассказать. А рассказывать не хочется».
Но как бы то ни было, сейчас Сайбун должен сдержать слово, данное Даштемиру. Ведь он защитил его, поддержал своей сильной, дружеской рукой!
«Эх, как было бы здорово, если б мама и папа забыли про этот будильник! — мечтал Сайбун. — Забыли бы и не вспоминали никогда! Тогда все будет хорошо. Тогда все будут довольны: и я и Даштемир, получивший в подарок часы».
Мысли эти утешили Сайбуна, и, когда он окончательно решил, что завтра же возьмет сломанные часы и отдаст их Даштемиру, угрызения совести не беспокоили его.
Два дня подряд он заглядывал в парк, но встретил Даштемира только на третий.
— А я тебя искал! — радостно сказал он Даштемиру.
— Вот как?
Наверное, Даштемир понял, как ждал Сайбун этой встречи. Он улыбнулся в ответ на его улыбку.
— Хочешь, сходим ко мне? — спросил Даштемир.
Сайбун кивнул: еще бы, конечно!
Он шел по улице рядом с Даштемиром и был счастлив. Пусть все видят, какой у него сильный и мужественный друг! Он Сайбуна в обиду не даст!
Жил Даштемир в одноэтажном саманном доме. Напротив дома стоял длинный ветхий сарай с покатой толевой крышей. Сайбун обратил на него внимание только потому, что на двери сарая была намалевана смешная рожица с подписью: «Даштемир».
В комнате их встретила старушка в темном платке, надвинутом на самые глаза. При появлении Даштемира она почтительно встала. Даштемир кивнул ей. Старушка подвинула стул Сайбуну, тихо сказала: «Для гостя» — и бесшумно удалилась.
Сайбун огляделся. Слева стоял большой деревянный сундук, справа — кровати. Стола не было. Его заменяли широкие подоконники двух окон; эти подоконники были соединены между собой досками и образовывали очень удобный верстак.
Чего только не было на этом верстаке! И пузатый приемник какой-то незнакомой, должно быть, иностранной марки. И тисочки — совсем новенькие, будто только сейчас приобретенные в магазине. И фотоувеличитель. И моточки медной и стальной проволоки. И связки ключей. И несколько настольных часов в футлярах...
— Вот, я обещал тебе часы, — вспомнил Сайбун, вытаскивая из кармана будильник и протягивая его Даштемиру.
— Разбирал? — спросил тот, ловко действуя отверткой. — Интересно...
Он снял заднюю крышку, высыпал на ладонь колесики и винтики, всунутые в футляр Сайбуном, и принялся внимательно рассматривать металлическую сердцевину, в которой кое-где еще виднелись детальки.
— А части все тут? — спросил он у Сайбуна.
— Все. — Сайбун вздохнул. — Хотел его собрать, да не сумел.
Даштемир усмехнулся.
— В каждом деле выучка нужна, — сказал он. — Смотри! — Он стал называть части будильника, притрагиваясь к ним маленькой отверткой. — Балансир. А вот это — упорное колесико, оно связано со звонком...
Разговаривая с Сайбуном, он присел к верстаку, минут десять или чуть больше поковырялся в механизме, нанизывая колесико на колесико и крепя их винтами. Затем удовлетворенно хмыкнул, засмеялся.
— Пошли, пошли! Как миленькие!
Он поглядел на свои наручные часы, перевел стрелки будильника, ровняя время, и протянул будильник Сайбуну.
— Бери. Теперь будут работать, как... — рассмеялся он снова, обнажая ровные зубы. — Как часы!
Но Сайбун не рассмеялся вместе с Даштемиром. Он был растерян. Как это — бери? Значит, Даштемир не принял его подарка?
— Я их тебе насовсем принес... — попробовал
