— Лучше уложиться в пять.
Гостиница «Палас», Люцерн
Джеффри Бреммер, начальник службы безопасности Корбо, вышел из тени и подал знак своему нанимателю. Корбо извинился и направился к нему, слегка заинтригованный.
Обычно Бреммер прекрасно справлялся со своей работой без участия Корбо.
— В чем дело?
— Пара пьяных у главных ворот включили сигнализацию.
Корбо взглянул на озеро. Он терпеть не мог неприятных сюрпризов, за исключением тех случаев, когда устраивал их сам. Официально он беженец из США; американцы не могут действовать против него, поскольку он находится под защитой Швейцарии. Впрочем, это вовсе не означало, что отдельные горячие головы не могут открыть на него охоту. Один американский прокурор, уязвленный тем, что Корбо удалось ускользнуть от правосудия, предложил награду в миллион долларов любому, кто сумеет экстрадировать его в Америку. То есть вывезти из Швейцарии. За одиннадцать лет нашлись всего две группы идиотов, решивших заработать миллион.
— Вроде бы австрийцы. Мужчина и женщина лет шестидесяти. Мы пытались прогнать их, но они и слушать не желают.
— Сделай им еще одно предупреждение и сообщи в полицию.
— Я обо всем позабочусь.
Корбо проводил взглядом Бреммера — тот выходил из помещения, прижав к уху мобильник, — и вдруг ощутил укол страха. Такое случалось с Корбо не впервые: уже трижды за последние две недели ему становилось не по себе. Словно инстинкт подсказывал, что враг где-то близко, совсем рядом, но обнаружить источник угрозы не удавалось. Сэр Джулиан пытался убедить себя, что ничего плохого не происходит, но чувство опасности не давало покоя. Корбо машинально осмотрел крышу, отыскивая взглядом графиню. Наверняка она поспешила уйти, заметив репортерскую камеру.
Сэр Джулиан оглядел собравшихся. Некоторые лица были ему незнакомы. Вряд ли кому-то из них удастся выдворить его из страны, впрочем, не исключено, что такой план существует. А вот в его доме творится что-то странное…
Что ж, полиция предупреждена. Дороги можно перекрыть за несколько минут. Все будет в полном…
Вернулся Бреммер; по одному его взгляду стало ясно — ситуация вышла из-под контроля. Корбо поспешил к нему.
— Охрана не отвечает.
— Полиция?
— Они перекрывают дорогу.
— Хорошо. Этого достаточно. Я займусь этим сам.
Судя по довольной улыбке Бреммера, он любил свою работу.
— Очень хорошо, сэр. Дежурная группа подъедет туда одновременно с нами. Второй наряд уже в пути. Через три минуты они у дома.
Озеро Люцерн
Сначала Итан прошел к полкам, с любопытством читая названия книг. Принимая во внимание вкусы хозяина особняка, неудивительно, что преобладала в коллекции литература эзотерическая. Он увидел «Зекербони» Пьетро Мора, трактат семнадцатого века по магии. Как известно, книга принадлежала когда-то Казанове и послужила одной из причин, по которой знаменитого любовника в 1755 году обвиняли в колдовстве.
Он увидел «Признания» Алистера Кроули и с трудом подавил желание снять эту книгу с полки. Итан был уверен, что это первое издание. В начале двадцатого века, будучи в расцвете сил, Кроули заслужил славу самого безнравственного мужчины в мире. Здесь находилась также «Исида» мадам Блаватской, полные собрания сочинений Джона Ди, «Через врата смерти» Дион Форчун; классические работы Элифаса Леви[1]по магии и волшебству на языке оригинала — французском: «Учение и ритуал высшей магии» и «История магии». Итан увидел также сочинения Роберта Фладда,[2]У. И. Батлера, Элис Бейли, Альберта Великого,[3]Пьетро де Альбано, Папюса,[4]Рудольфа Штайнера[5]и многих других. Эта библиотека стоила несколько миллионов долларов, но сейчас присвоение библиографических редкостей не входило в его планы.
Сегодня им нужен только один портрет, если он вообще существует. Итан перешел ко второй стене, где на стеллажах разместились биографии и разного рода прикладная литература, связанная с магией. Может, хозяин спрятал полотно на видном месте? Он осмотрел полки, ища панель или книгу, за которой могла прятаться небольшая картина.
— Есть что-нибудь? — спросила Кейт.
— Пока нет.
— И здесь ничего!
— Проверь каменную кладку. Мы почти у цели, я чувствую это.
— А я чувствую, что время наше истекает.
— Мы успеем.
Он извлек ломик, взломал замок письменного стола и на миг почувствовал себя вандалом из-за того, что разрушает такую красоту. Внутри в единственном ящике нашлись авторучка «Монблан» и пачка бумаги бледно-кремового цвета с гербом Корбо — ворон в полете. Под вороном красовались три слова: «Care le Corbeau!».[6]Итан взглянул на две картины на стене над входом в башенку. На одной из них, изрядно выцветшей гравюре, изображалась маленькая девочка лет девяти или десяти, она сидела обнаженная на древней могильной плите, прикрытой тканью — по всей видимости, это был саван. Глаза широко раскрыты, словно она поражена тем, что вдруг оказалась жива. Автор оттенил мягкое серое обрамление сцены тонкой, выцветшей теперь алой линией. Внизу мелким почерком выведена фраза: «Нет на свете другой истины, кроме красоты», с инициалами и датой: «О. У. 29 марта 1899 г.».
— Мы на верном пути, — сказал Итан в микрофон и почувствовал, как участился пульс.
О. У. Оскар Уайльд. Он побывал здесь сто лет тому назад. Чтобы увидеть картину снова? Просто по приглашению? Будучи истинным джентльменом, Оскар Уайльд не мог явиться без подарка. Привез гравюру в память о первой встрече? Итан бы отдал многое, лишь бы узнать эту историю.
— Времени в обрез, Мальчик!
Итан отвернулся от гравюры и взглянул на картину. Небольшой пейзаж в темных красках, изображение Голгофы после казни. Основные тона — серые и черные, мрачная сцена распятия после того, как сняли тела казненных и толпа разошлась. Итан осторожно дотронулся до картины. Рама плотно прилегала к стене. Присмотревшись, он увидел за рамой крохотную петлю. Потянул за нее — картина отошла от стены, словно открылась дверца. Внутри оказалось углубление с металлическим рычагом. Итан надавил на рычаг, но ничего не произошло. Тогда он попробовал повернуть его. Механизм работал, но никакого результата он не увидел.
