из мрамора, блестели капельки пота, а мышцы играли под тонкой кожей без капли жира.
— Я ожидала тебя немного позже, — заметила Селестина, подходя ближе.
Я похлопал ладонью по крыше «Быстролёта»:
— Этот аппарат неплохо сэкономил мне время.
— И тебе не понадобились даже ворота.
Тут я почувствовал толику недовольства в голосе женщин и привёл железный аргумент:
— Так спешил к тебе.
По краям двора уже начали скапливаться любопытствующие из числа замковой челяди, и, с лёгким неудовольствием пройдясь по ним взглядом, графиня-адмирал официальным тоном предложила:
— Барон, пойдёмте ко мне, а то ваше появление привлекло слишком много внимания.
Оставив паладинов караулить аппарат, мы прошли в донжон, квадратный, приземистый, из грубого камня, внутри, однако, оказавшийся с гладкими, словно шлифованными, стенами и большим количеством магических светильников. Имелись и ковры с гобеленами в немалом количестве и картины в рамах, изображавшие чаще всего сюжеты с охоты или воинских походов.
По идее, где-то должны были висеть и портреты, но таких я не заметил, хотя в нескольких местах, где картина прямо просилась на стену, было пусто. Возможно, когда-то сняли, а взамен ничего не повесили.
— Уютно тут у тебя, — заметил я, пока мы поднимались по широким пролётам на третий этаж.
— Всё тоже наследство графа Вейст, — пожала плечами Селестина, — я ничего не меняла.
— Стратегическая заготовка железной древесины тоже была под графом? — предположил я, вспомнив расположение замка.
— Ну, а ты как думаешь? — фыркнула графиня-адмирал, — корона стала слишком зависеть от этого ублюдка. Но теперь всё это исключительно королевское.
Нас нагнал один из замковых слуг, и Селестина быстро отдала пару распоряжений насчёт меня. Подготовить комнату с дороги и купальни.
— Смоешь пот, — прокомментировала она, когда слуга унёсся исполнять.
— Да я, вроде, не особо вспотел.
— Это пока.
Тут она распахнула дверь, оказавшуюся входом в большую спальню, и буквально втолкнула меня туда.
— Ого! — только и успел произнести я, как с меня с треском сорвали одежду, совершенно не заботясь о её целостности, — кто-то соскучился?
— А ты нет? — приостановилась женщина, прижимаясь, заглядывая мне в глаза.
Впрочем, я чувствовал, как её руки продолжают стаскивать с меня штаны.
— Я тоже.
И вслед за моей мантией полетел уже её разорванный на две половинки китель. Подцепив рубашку, которая осталась на Селестине, я разорвал и её, только уже не так торопливо, оголяя крепкую небольшую грудь. Повторил:
— Я тоже.
А затем, подхватив её, шагнул к кровати.
А ещё спустя примерно час, мы оба, потные и разгорячённые, нырнули в подогретый бассейн, примерно четыре на шесть метров, — те самые купальни. Я погрузился по грудь и откинулся затылком на покатую ложбинку в бортике бассейна, как будто для этого и предназначенную. Лёгкий парок поднимался от воды, напоминая какой-то японский онсэн. Не то чтобы я в таких бывал, но наслышан, наслышан.
После секса всегда накатывало чувство какого-то расслабления, и я прикрыл глаза, отдавая воде накопившуюся усталость. Почувствовал, как водная гладь колыхнулась, а затем женская грудь прижалось к плечу.
— Ну что, готов стать моим мужем?
Открыв глаза, я потянулся к ней, приник к губам долгим поцелуем. Затем, отстранившись, ответил:
— Всегда готов. Как пионер.
— Кто такой пионер?
— Это тот, кто всегда готов.
Я окинул взглядом зал. Бассейн окружало восемь колонн, за которыми на некотором отдалении у стен стояли каменные лавки, накрытые чем-то вроде полотенец. На первый взгляд, никого, кроме нас, в нём не было. Но я на всякий случай просканировал помещение магическим зрением. Никого не нашёл и тогда только, взяв женщину за руку, спросил:
— Эта свадьба… Ты пойдёшь против воли своего короля, если тебя попрошу я? Как твой муж?
Селестина чуть прищурилась, внимательно меня разглядывая, затем коротко ответила:
— Нет.
— А если прикажу, как магистр ордена командору своего ордена?
— Если это не будет нести угрозы Тингланду, то… да, — снова, после небольшой паузы, ответила женщина.
— Значит, муж для тебя не авторитет? — поиграл я бровями.
Ответы её наводили на некоторые размышления, которые стоило потом ещё внимательно обдумать. И нет, я не разозлился, но прояснить момент стоило.
— Муж — это муж, — дёрнула плечом графиня-адмирал, — это семья, секс, возможно, дети, но государственные интересы важней всего этого.
— А Орден?
— Орден — это Орден. Его дела не касаются никого из монархов и им не подвластны.
— Совсем не подвластны? — уточнил я.
— Запретить нельзя, — слабо улыбнулась Селестина, — но можно помешать или уничтожить сам орден.
— Понятно… — протянул я, — тогда хочу поговорить, как магистр с командором. Это не несёт угрозы Тингланду, скорее наоборот, это позволит избежать лишних жертв. Но до поры этот разговор должен остаться между нами.
— Ты что-то ещё нашёл там, в пустоши?
Женщина напряглась.
— И да и нет, — я пожевал губами, не зная, с чего начать, но затем сказал как есть, — пустоши скоро не будет. Льды тают. Я уничтожил то, что создало Катаклизм, но, оказывается, его магия не давала льдам растаять. Температура неуклонно поднимается, скоро образовавшаяся вода пойдёт в океан, и тогда его уровень скакнёт метров на пять. Прибрежные города может затопить, но это не самое страшное, — откроются центральные области Яола со всеми городами и башнями древних, вот что опасней.
— И ты говоришь, что это не несёт угрозы Тингланду⁈ Половина столицы уйдёт под воду. О чём ты думал⁈ — воскликнула Селестина, гневно сверкнув глазами.
Отшатнулась, всколыхнув водную гладь. Сжала кулаки, заиграла желваками.
— И как давно ты об этом знаешь?
— Некоторое время, — вынужден был ответить я.
— И до сих пор молчал?
— Я был не уверен.
— А теперь?
— А теперь уверен.
Прикрыв глаза, нервно раздувая ноздри, графиня-адмирал постояла несколько секунд, затем, выдохнув, произнесла:
— Ладно, изменить мы это уже не сможем, нужно что-то решать с побережьем. Как скоро вода начнёт подниматься?
Я выдохнул тоже, слегка опасаясь, что реакция будет более бурной, но пронесло. Ответил:
— Через месяц примерно, но продлится год, не меньше.
— Десять декад, — прошептала женщина еле слышно, — мало, но хоть что-то. Кто ещё в курсе? — требовательно посмотрела она на меня.
— Я и ты, но надо как-то предупредить и другие страны. Пострадают-то все. Но это
