помогать, — поможет тебе. Понятно?
— Понятно, — но Ольга решилась спросить больше. — Он важный?
Свен остановился и посмотрел на нее. На этот раз она не отвернулась.
— Да. Он важен для нас. Хороший человек, легенда.
— Прости. Я не знаю… легенда.
Другой налетчик, Дэн, теперь стоял рядом, он и ответил:
— Наши люди рассказывают о нем истории. Ты знаешь слово истории?
— Да, я знаю. У нас есть истории. О великие люди. Сильные.
— Вали Грозовой Волк — именно такой человек, — сказал Дэн. — Лучший из нас.
Ольга думала, что даже лучшие из людей не могут быть такими большими, но промолчала.
— oOo~
Тучи, которые Ольга видела утром, долгие часы и целую жизнь назад, обрушились на них в сумерках, вскоре после того, как легендарный гигант был перенесен в палатку. Ольга повернулась и вгляделась в непрозрачный щит воды, стекающей в грязь за пределами палатки, прислушалась к оглушительному грохоту дождя, бьющего в крышу палатки, и подумала о женщинах, привязанных к столбу.
Не желая этого, она все-таки бросила их. Она знала, что Йоханна мертва и, возможно, другие тоже. Прошло несколько часов с тех пор, как Леиф забрал ее, и Ольге досталось так много работы, что она едва вспоминала о них — о друзьях, о женщинах ее народа. А теперь она стояла тут, в сухости, укрытая от дождя, а они были одни, во власти стихии и бесчисленных кошмаров.
Гигант был в сознании, но не совсем понимал, что происходит. Свен начал зашивать страшную рану, и хриплый стон время от времени срывался с губ раненого, когда костяная игла входила в израненную плоть.
По мнению Ольги, Свен причинял боль зря. Ни одно смертное существо, даже этот легендарный гигант, если он не был сделан из чего-то большего, чем мясо и кости, не смог бы пережить такое ранение.
Палатка затрепетала, когда кто-то вошел внутрь, и Ольга быстро повернулась, ее сердце забилось. Ей не нравилось, когда налетчики оказывались за ее спиной; каждый раз она ожидала, что ее схватят или проткнут мечом.
Это была женщина-воин, промокшая от дождя, но все еще покрытая кровью с ног до головы. Она была высокой, на голову выше Ольги.
Она обвела взглядом всех людей в палатке. Когда ее глаза устремились к Ольге, та увидела, как странно они прекрасны. Два разных глаза на одном лице. Левый глаз был синего цвета, светлого и глубокого, как безоблачное небо. Красивый, но не необычный. Другой, однако, был чудом. Ольга никогда не видела такого. Неосознанно она уставилась на женщину, пытаясь разглядеть этот глаз. Свечи в палатке горели ярко, и Ольга увидела в глазу женщины зеленовато-голубой и янтарный оттенки. Но настоящим чудом были полосы коричневого цвета, пересекающие янтарный, зеленый и голубой цвета.
Женщина-воин склонила голову, и Ольга поняла, что пялится, и опустила глаза. Ей было стыдно.
— Как он? — спросила Свена женщина.
Свен был потрясен тем, что она с ним заговорила. Он не смотрел на нее.
— В ране нет внутренностей, так что, если кровотечение остановится, он сможет выжить.
— Видишь, Бренна Око Бога? — вдруг прошептал гигант слабым и хриплым голосом. — Мы предназначены судьбой спасать друг друга.
Вали Грозовой Волк и Бренна Око Бога. Ольга почти улыбнулась. Между этими двумя было что-то сильное. Настоящая связь. Ольга чувствовала, как их жизненные силы смешиваются и становятся чем-то новым, чем-то особенным и единым, и она думала, что теперь понимает то странное слово.
Легенда.
— oOo~
Рана Вали Грозового Волка могла быть чистой от внутренностей, но она не могла быть не заражена. На следующий день у него началась лихорадка, рана опухла, и Свен и Ольга долго работали, чтобы ее очистить.
Женщина-воин со странным и красивым глазом снова пришла посидеть с ним. Бренна Око Бога. Эти люди, должно быть, считали ее глаз более чем странным. Они, казалось, боялись его и ее. Все, кроме гиганта, Вали.
У народа Ольги не было богов. Они верили, что то, что было на земле, и в ней, и над ней, и за ее пределами, было частью одного целого, что жизнь катилась, как колесо, и что единственным, что имело значение, было равновесие. Они праздновали дни солнцестояния, самые длинные и короткие из дней, и посев и жатву, потому что в те дни равновесие было наиболее явным. Они относились к зверям, деревьям и растениям, земле, морю и небу с уважением, но как к равным, не ставя одно выше другого.
Благородные из замков, возможно, видели равновесие иначе, но они почти не знали благородных. Они были теми же налетчиками, только несколько другого толка. И они никогда не уходили и не оставляли их в покое.
Рог снова взорвался ревом, и Бренна ушла. Вскоре после этого большая группа налетчиков покинула лагерь верхом. Свен стоял у проема палатки, бормоча что-то себе под нос.
Ольга подождала, пока он вздохнул и повернулся к раненым, прежде чем спросить, может ли она, наконец, пойти к женщинам.
— oOo~
Йоханна умерла. Женщины ухаживали за ней так, как только могли, но она все же умерла — так и лежала привязанной к столбу.
Дождь и ночь, и налетчики — все это было тяжело. Женщины все были почти или полностью голыми, и жались друг к другу, пытаясь согреться.
Ольга, полностью одетая и сытая, чувствовала глубокую вину и видела осуждение на лицах своих подруг.
Но она принесла куски серого хлеба, два меха с водой и пучок трав, собранных у края лагеря, она сделала все, что могла, чтобы облегчить их участь. Они вырвали хлеб и воду из ее рук.
У Ольги не было времени и возможности приготовить травы как нужно, но она постаралась изо всех сил. После того, как она обработала открытые раны женщин подготовленной лечебной кашицей и дала им травы, которые должны были сгустить их кровь и остановить кровотечения, Ольга раздала женщина грибы.
— Это облегчит боль, когда придут мужчины. Я попрошу забрать Йоханну и постараюсь достать одежду. Простите, большего обещать не могу.
— Таков путь вещей, — сказала Лагле и взяла у Ольги горстку маленьких грибов на длинных ножках. Она посмотрела на грибы. — А если мы съедим все это сразу?
Ольга поняла, о чем спрашивает Лагле, и покачала головой.
— От них вы только будете болеть и страдать. Я не могу уйти далеко в лес, не могу принести больше грибов. Прости меня.
В лагере поднялся переполох, налетчики возвращались.
— Я должна идти. Вернусь так быстро, как смогу.
Окинув последним долгим взглядом маленькое, скрюченное тело Йоханны, Ольга поспешила от
