своей наготы.
— Ну, как тебе? Да, никто не может устоять. Даже твой суженый.
Будто само зрение у Златовласы сужается. Теперь она видит только это чудовище, и ничего больше.
Она бросается на русалку, словно медведь на лису, хватает за волосы и за горло. Резко дёргает вниз. Эта тварь не успевает быстро среагировать, поэтому через несколько секунд Златовласа валит её на землю. Уже обе руки сдавливают шею чудища, но недолго: оно резко бьёт её по лицу, похоже, ногтями, и Златовласа теряет равновесие. И оно этим пользуется.
Следующие несколько секунд борьбы проходят ужасно: русалка валит её на землю, на живот, а сама вскакивает на ноги. Златовласа сплёвывает попавший в рот снег, и опирается руками о промёрзшую почву. Но сил вскочить не достаёт, получается только медленно приподниматься, да и на то времени не хватает. Противница хватает её за волосы и с лёгкостью куда-то тащит прямо по земле. Златовласа истошно вопит и хватается за руку русалки. А затем её голова погружается под воду.
Воздуха в груди будто совсем и не было. Она захлёбывается. Руки ещё где-то сзади, упираются в землю, пытаются оттолкнуться, поднять её, но бесполезно. Ледяная вода заполняет нос и горло, а каждый вдох только приближает её конец.
Что-то тянет её вверх. Она оказывается над водой. Она снова может дышать. Она дышит. Сначала отхаркивает всю воду, а потом дышит. Жадно.
— Да, развеселила ты меня, смертная. Как водичка? Хочешь ещё разок?
Златовласа не отвечает, не пытается вырваться. Она пытается лишь прийти в себя, набрать столько воздуха сколько не надышала она за все свои семнадцать лет. Убирает прилипшие к лицу волосы.
Русалка усмехается. С силой отбрасывает её от озера, да так, что чуть скальп не отрывает.
Златовласа хватается за голову. Она перестаёт сражаться. Больше нет сил. Она тихо плачет. Но слёзы на мокром, замёрзшем лице не чувствует.
— Ох, посмотрите только, что с тобой. Кажется, ты действительно жива, да?
Нога опускается на шубу Златовласы, сдавливает ей грудь, но не сильно, позволяя дышать.
Тяжело всхлипывает.
— У тебя ещё есть время подумать. И там, куда ты идёшь, подумать тебе нужно будет очень хорошо, — русалка возвышается над ней, а над русалкой — всё то же чёрное, звёздное, цветное небо. — Я позволю тебе страдать, страдать ещё больше, чем было до этого. Ты погубишь сама себя, если не одумаешься, и я посмотрю на это. А потом мы встретимся снова, в этом царстве, и я посмотрю на твоё разбитое сердце. Мне тебя даже жаль. Но запомни — во всех своих бедах виновата одна лишь ты.
Она убирает ногу с груди Златовласы и встаёт к ней спиной, но оборачивается:
— А ведь шанс у тебя ещё есть. Не забудь посмотреть на своё отражение, смертная. Удачи!
Русалка прыгает в озеро.
Опасности больше нет.
Златовласа приподнимается. Душа кричит. Она бесшумно плачет, до жжения в глазах, закрывает лицо рукавом.
Мысли путаются, одна перебивает другую. Но ей нужно успокоиться, ради Миколы.
И она успокаивается. Последние слёзы стекают по щекам. Она вытирает лицо и встаёт. Вдыхает. Выдыхает. Вдыхает.
Сзади слышатся шаги. Это Солдгро. Он больше не улыбается. Ледяное лицо выдаёт сожаление.
— Пойдём? Не нужно заставлять госпожу ждать.
Златовласа следует за ним. Озеро теперь полностью замёрзло — сплошной лёд.
Это мерзкое чудище, эта тварь, она всё брешет. Злой дух, убивающий людей, не может говорить правду. Она не соблазняла Миколу, быть не может. Судя по тому, насколько она сильна, и со взрослым мужчиной ей справиться совсем не сложно. Да, видимо, так и было. Русалка убила его, силой затащила в реку, и на дно, и никакое сопротивление его не спасло.
Но почему тогда все говорят, как один? Все ей завидуют? Девицы в городе — может быть, но что до этого дела какой-то русалке? Зачем она врёт?
Нет-нет, не может быть это правдой. Златовласе страшно. К ней приходят очень нехорошие мысли. А ведь правда, Микола долго не звал её под венец. Не знакомил с роднёй. Никогда не посвящал её в свои дела…
Все эти думы отравляют её изнутри. Как можно?
Когда озеро кончается, Златовласа оборачивается. Где-то на краю разума крадутся слова русалки. Опускается ко льду и смотрит на себя.
Её волосы больше не золотистые. Теперь они побелевшие, а концы вообще бледно-зелёного оттенка. Брови, щёки и кончик носа тоже, будто какой-то волшебный лёд начинает нарастать на них. Она хочет содрать льдинки, сильно чешет лицо, но всё бестолку, никакого льда на ней нет, обычная кожа.
Она бросается за идущем впереди Солдгро и догоняет его. Останавливается.
— Что это? — указывает на лицо. — Что со мной?!
— Похоже, этот мир влияет на тебя. Смертным тут не место. Поэтом, тебе нужно побыстрее закончить начатое и вернуться.
Он идёт дальше.
Златовласа глубоко вздыхает и спешит за спутником. Долой ядовитые мысли. Он прав: нужно просто закончить дело. И побыстрее.
— Долго нам ещё?
— Совсем нет! Надо только пройти ещё одно место, а дальше до покоев госпожи рукой подать!
— Что за место?
Он задумывается.
— Не могу сказать, дорогая, прости. Даже названия этого места. Не отставай!
Златовласа пытается успокоиться. Хорошо хоть то, что место это всего лишь одно пройти надо. От этого немного легче.
Скоро лес заканчивается. И начинается крутой овраг.
Они осторожно спускаются.
Только сейчас Златовласа понимает, что ей совсем не холодно. И это пугает.
Они спускаются на дно. Вокруг абсолютная чистота: нет ни ямки какой, ни камешка, будто целая деревня ровняла тут всё минуту назад.
До подъёма идти должно быть недолго, Златовласа видит его впереди. Но она резко останавливается, потому что иначе бы врезалась бы в спину Солдгро. Он оборачивается.
— Ну, дальше сама.
— Как сама? Бросаешь меня?
— Нет же, нет, не переживай, — он указывает в сторону подъёма, — я буду ждать наверху. И не задерживайся. Ты сможешь!
Он распадается на сотни осколков, которые затем быстро таят.
Боги, сколько же всего произошло за этот день! Даже волхвы, наверно, не видали столько чудес.
Златовласа смотрит наверх, на свою цель. Сам подъём невысокий, да и идти до него недолго. Никаких препятствий. Да, и правда, она сможет! В путь.
Но взгляду её не за что зацепиться. Почему вокруг всё идеально чисто и ровно? Почему нет ничего? Вокруг только земля да это чёрно-звёздно-цветное небо, которое начинает раздражать.
Часть дороги уже пройдена. За неимением деталей вокруг, Златовласу то и дело пытаются осадить горькие думы.
Она здесь, в царстве Марены. Первый живой
