растение для строительства, из чего следует, что он с точки зрения закона не является древесиной. Древовидный папоротник никому не нужное растение, вроде лианы или барвинка, которое Ройс убрал, чтобы он не мешал нормальному росту настоящего дерева.
В течение нескольких секунд Дакет сохранял полнейшую неподвижность.
– Я полагаю, твои доводы могут подействовать, – наконец медленно проговорил он.
– Если пожелаете, я могу провести защиту сам, под вашим наблюдением, – предложил я.
– Перед судьей Траверсом? – Дакет задумчиво взмахнул рукой, продолжая сжимать в ней бумаги. – Думаю, нет. Чтобы предъявить такой аргумент Траверсу, требуется огромное чувство такта – а у тебя с этим проблемы.
Я надел личину покорного ученика и поклонился.
– Как и всегда, – заявил я, – мне остается только целиком положиться на вашу мудрость.
Дакет кивнул.
– Ты можешь взять сегодня свободный день и отправиться на Бараний остров, – сказал он. – Но завтра посвятишь весь день скрипу пера. – Он сложил бумаги в общую стопку и положил ее на древнем письменном столе черного цвета, где уже лежало множество документов. – Завтра ты не выйдешь из конторы до тех пор, пока не скопируешь все бумаги на этом столе.
Я поклонился:
– Конечно, наставник.
Дакет выдвинул узкий ящик стола и достал оттуда документ с печатью.
– Вот повестка, подписанная судьей Дарси. Не потеряй ее: я не стану досаждать судье перед заседанием, обращаясь к нему с просьбой о повторной повестке. – Он поднял руку. – И не испачкай ее грушевым соком!
Я поклонился:
– Я исполню все ваши указания.
– Тогда ступай, – сказал Дакет. – И, если на тебя нападет стая собак, ты сможешь винить в этом только себя.
* * *
– Ну, и о чем это дело? – спросил Кевин Спеллман.
– Кража, – ответил я. – Водоема.
– Разве человек может украсть озеро? – спросил Кевин. – Мне бы такое и в голову не пришло.
Кевин был крепким светловолосым юношей, с которым мы дружили со средней школы. Он одевался в ярко-голубые и желтые цвета, а на его пальцах поблескивали кольца с драгоценными камнями. А еще он носил широкополую шляпу, украшенную серебряным медальоном и страусовым пером. Даже на отдыхе и даже в лодке он носил роскошную одежду, соответствовавшую его положению сына и наследника Смотрителя и Декана Благородной гильдии торговцев тканями.
Торговцы тканями вели свои дела не только по всему побережью, но и за границей, доставляя богатства Этельбайта и реки Остры в остальную часть Дьюсланда и всего мира. Кирпичи Этельбайта и этельбайтское стекло также приносили им прибыль, но еще более ценным товаром являлась шерсть.
В низинах Остры располагались идеальные пастбища, а вода с верховьев реки протекала через горы, где овцы паслись летом. По договорам, заключенным в далекой древности между ремесленными гильдиями, шерсть по фиксированной цене покупали у стригалей представители Почетной общины мойщиков, они мыли сырую шерсть в речной воде и продавали свой товар Благородной компании ворсильщиков и чесальщиков по цене, оговоренной столетия назад, от ворсильщиков и чесальщиков товар отправлялся в Благородный клуб ручной пряжи, гильдии, полностью состоящей из женщин, которые пряли нити в своих домах, после чего шерстью занимались красильщики, суконщики, валяльщики, шелушители, шляпники, драпировщики, портные и так далее, – но только в тех случаях, когда товар предназначался для местных жителей, в противном случае шерсть уходила к торговцу тканями, и тот – в отличие от остальных – отдавал ее по рыночным ценам, если только продажа не шла через посредников.
Отец Кевина, Грегори Спеллман, являлся владельцем или членом одиннадцати компаний и акционерных обществ, которые, в свою очередь, имели в собственности баржи, корабли, склады и причалы, где швартовались корабли и баржи.
Благодаря доходам от продажи шерсти старший Спеллман жил в одном из самых великолепных домов на площади Скаркрофт и обеспечивал сына яркой и модной одеждой, и тот являлся живой рекламой товаров отца.
– Вода – такой же предмет потребления, как и любой другой, – сказал я. – Она может накапливаться, ее можно продавать, давать в долг и, конечно, воровать.
– И сэр Стенли Мэттингли, как утверждают, украл озеро?
– Реку. И тут нельзя говорить «утверждают», он ее действительно украл, хотя существует не слишком вероятная возможность, что он украл ее в соответствии с законом.
Мы с Кевином с привычной легкостью увернулись от целого ушата помоев, который выплеснули с верхнего этажа, после чего зашагали по улице Принцессы, где нам пришлось обогнуть тележку торговца имбирными пряниками. Мы уже ее миновали, когда его привлек их соблазнительный аромат, и он вернулся, чтобы купить лакомство.
Пока он расплачивался, я поискал глазами людей в ливрее Грейсонов, после чего продолжил свой рассказ.
– Сэр Стенли Мэттингли, – сказал я, – продал пастбище джентльмену по имени Мортон Трю. Владение собственностью было оформлено в соответствии с законом – обе стороны отправились на место сделки, и сэр Стенли в присутствии двух свидетелей исполнил традиционный ритуал: передал новому хозяину ком земли и ветку.
Кевин расплатился за имбирный пряник, и мы зашагали дальше.
– И он действительно передал ему ветку и ком земли? – поинтересовался он.
– Так все и было.
На лице Кевина появилось сомнение.
– Я никогда не слышал ни о чем подобном, а мне довелось присутствовать при множестве самых разных сделок, касающихся передачи собственности.
– В городах этот обычай не слишком распространен, – сказал я. – Но в сельской местности люди придерживаются древних традиций при передаче земельных владений.
– Судя по всему, в сельской местности еще и реки крадут, – проворчал Кевин.
– Да, – кивнул я. – Во всяком случае, так поступил сэр Стенли. Когда мистер Трю позднее пришел на приобретенную у него землю, он обнаружил, что протекавшая прежде через нее река исчезла. Сэр Стенли поставил плотину и отвел воду в канал, чтобы запустить новую мельницу, на которой он обрабатывает камень. Ну а пастбище без источника воды ничего не стоит, и мистер Трю хочет вызвать сэра Стенли в суд, чтобы аннулировать сделку.
Кевин задумался.
– Дамба на реке построена после того, как сделка была заключена? – спросил он.
– Да.
– Тогда я не представляю, как сэр Стенли может оправдать свои действия.
– Ну. – Я сделал изящный жест и изобразил высокопарное лицо судьи. – И тут становится очевидно, что ты не понимаешь гибкости славных законов Дьюсланда.
Кевин громко жевал пряник.
– Судя по всему, не понимаю, – признался он.
– Сэр Стенли настаивает на том, что, во-первых, при заключении сделки река или любые другие источники воды не упоминались…
– И он прав? – не утерпел Кевин.
– Увы, – сказал я, – речь о реке действительно не шла. Более того, сэр Стенли утверждает, что он не собирался продавать мистеру Трю права на воду, ведь во время
