слушать в наушниках, не обращать внимания, но потом моя соседка стала высказывать свое недовольство моей необщительностью и откровенно атаковала своими негативными историями. Я стала при малейшей возможности выходить в коридор. Все это очень выбивало из равновесия, а главное, вызывало раздражение. Это чувство мне совершенно не нравилось, хотелось быть более терпимой к человеку, который, видимо, не от хорошей жизни так себя ведет.
Конечно, я очень нуждалась в духовной поддержке, и на мое счастье, в больнице была маленькая часовенка, находилась она именно в том корпусе, где я проходила лечение. Долго не решалась до нее дойти, выходить из отделения было опасно. В какой-то момент все-таки приняла решение сходить и не пожалела. Еще от лифта я услышала аромат восковых свечей и увидела теплый свет, приглашающий погрузиться в атмосферу единения с Богом. Как я люблю находиться в Церкви! Душа просто поет, и хочется забыть обо всем мирском, насладиться молитвой, воспевающей Всевышнего. Жалко тех, кто не испытал этого чувства!
Обычно мне трудно подойти к незнакомому священнослужителю, а тем более, исповедовать ему свои грехи, все боюсь ошибиться в своих действиях, нарушить какие-либо правила, приходится долго набираться смелости. В этот раз все было по-другому: когда я увидела полные понимания глаза батюшки, мне очень захотелось с ним поговорить. Разговор пошел легко и естественно, мне казалось, что это беседа с давним другом. Это было так необычно! Он пригласил меня на маленькую кухоньку и угостил чашечкой кофе с шоколадом. Мы много говорили о жизни, я смеялась и плакала, это общение было настоящим бальзамом. Батюшка достал с полки несколько книг, протянул их мне со словами: «Будут силы ‒ почитай». То были книги Паисия Святогорца из серии «С болью и любовью о современном человеке». В отделение я просто летела на крыльях счастья. На следующее утро сходила на службу, исповедовалась и причастилась.
* * *
Вскоре температура спала, и мне обещали, что, возможно, отпустят на новогодние праздники. Домой хотелось, но было страшно, так как тело меня совершенно не слушалось, показатели крови были такие, при которых обычно не выписывают из больницы.
Пошли слухи, что отделение будет закрываться, а всех пациентов из гематологии переведут в соседнюю онкологию. На мой взгляд, отделение у них было весьма депрессивное, всегда темно и мрачно, совсем не хотелось там оказаться, да еще и в Новый год. Поэтому я старалась всем своим видом показать, что чувствую себя вполне сносно и гожусь для выписки.
Приехав домой, поняла, что явно переоценила свои возможности. Все, абсолютно все давалось мне с огромным трудом. Но несмотря на это, семья заслужила полноценный праздник. Для меня Новый год ‒ это сказка, которая наполнена традициями, огоньками, детским смехом и запахом мандаринов. Поэтому я взяла себя в руки, потихоньку приготовила вкусный стол, постаралась создать новогоднюю атмосферу, даже нарядилась. Было непросто, но все получилось! Это меня очень зарядило. И хотя даже сидеть за столом мне было трудно, я была абсолютно счастлива. В те дни я часто думала, что когда у человека все хорошо, он здоров и, казалось бы, все у него есть, обязательно что-то мешает быть счастливым. Парадокс, конечно.
После Нового года самочувствие стало ухудшаться, мне уже было сложно вести хозяйство, малышка меня сильно утомляла, голова болела и кружилась, хотелось все время спать. Когда праздники уже подходили к концу, врач велела мне сдать анализы и по результатам срочно госпитализировала.
Первые дни меня стабилизировали с помощью подливания донорской крови, стало значительно лучше.
Затем начался очередной курс химиотерапии.
Все шло, как всегда, даже было легче, чем обычно. Это меня удивило, так как каждый последующий курс давался сложнее предыдущего, а тут вполне терпимо. Помимо этого, у меня была очень веселая соседка, мы с ней без конца смеялись. Еще она часто разговаривала по телефону. а это было отдельное шоу… просто театр одного актера. Таким образом мы как-то преодолели первые три недели лечения.
Когда выписали хохотушку, то почти сразу из другой палаты перевели мою сочинскую подругу. Мы очень радовались этому обстоятельству и уже выбирали, какие вкусняшки закажем к вечернему чаепитию. Внезапно моя соседка почувствовала себя плохо, совсем сникла и заснула на несколько часов. К такому мы уже давно привыкли, это ведь больница, и как бы мы ни пытались разрядить обстановку, здесь находятся люди с серьезными заболеваниями. Вечером померили температуру, и стало понятно, в чем причина недомогания. Ей сразу сделали тест на Ковид, и через несколько часов томительного ожидания пришли результаты, которые нас совсем не порадовали.
Несмотря на то что в то время Ковид уже не был таким страшным, как вначале, для людей с нашим диагнозом и таким серьезным лечением он был очень опасен. Тревога нарастала с каждой минутой и только усилилась, когда дежурная врач объявила о переводе заболевшей девочки в инфекционный корпус.
На следующий день температура поднялась у меня, тест показал положительный результат. На тот момент лейкоциты были на нуле, что означало полное отсутствие защиты у организма. Слезы катились по щекам как-то сами по себе, контролировать этот процесс я уже не могла. Разум твердил, что это просто вирус и его нужно пролечить, но было сложно смириться и не думать о возможных негативных последствиях.
Очередной случай, когда ничего не можешь изменить и просто подчиняешься этим нелепым обстоятельствам.
Странный это был вечер, когда меня перевозили в инфекционный корпус. Все было будто в тумане. Выйдя на улицу, увидела ожидающую меня машину скорой помощи, из нее вышел фельдшер и помог мне расположиться в машине, затем сел напротив и стал внимательно всматриваться в мои глаза. Долго молчал, а затем неожиданно произнес: «Вы ведь знаете, что все будет хорошо? Но только нужно верить и молиться!» Эти слова вывели меня из оцепенения и заставили задуматься. Дальше мой собеседник стал рассказывать мне про чудеса, которые случались по молитвам Всевышнему, Пресвятой Богородице и разным святым. Так странно было это все слышать от молодого брутального фельдшера, удивляла и очередная волна доброты и тепла от совершенно незнакомого человека. Ведь он мог просто молча довезти меня до корпуса. Промелькнула мысль: может, Господь общается так со мной посредством других людей? Может, напоминает: «Не бойся, я с тобой! Только верь!»
Когда меня привели в корпус, то выяснилось, что мест нет, и речь зашла о размещении в реанимационной палате. Мне совсем этого не хотелось, так как слышала о том, что в таких местах есть большая вероятность получить дополнительную инфекцию, а мне с
