врём!
— Хм-м-м…
Ну… Что сказать? Всё-таки Стёпа с Володей — это Стёпа с Володей. Они свои. А если своим не верить, то на кой-они нужны тогда вообще, эти свои?
— Ладно, — сказал я. — Хер с вами. Всё равно в город собирался, сестре закрутки завезти.
— Привет передавай!
— Ага, — кивнул я. — Ребят… вы это… Ничего, что я вам там стену помял? Без обид?
— Ничего-ничего, Скуф, — уверил меня министр обороны. — Раз помял, значит, плохо сработано было. Поставим новую, покрепче, проведём как краш-тест, освоим средства…
— Если испытать надо будет, вы зовите.
— Обязательно позовём, Скуф. Обязательно…
Признаться, к утру я уже и думать обо всём этом позабыл.
Пацаны пообещали, а значит, сделают. И значит, не нужно мне об этом думать; у меня и без того забот хватает.
У меня мёд не собран, и плотва косяками ходит, страдает без отлова. И первые августовские дожди позавчера прошли, а я у Лёхи насчёт лисичек спросить забыл. Лисичек ведь что? Личисек много не бывает! Что с жарёхой не съедим, то засолим. Кузьмич уже к закруткам приступить готов, банками и крышками на тех выходных затарился по самое небалуй.
Давно уже заприметил, что есть в нём что-то такое… от бабки. От злющей такой, агрессивной, австрийской бабки.
И кстати, ещё о делах.
У меня ведь ещё Лёхин участок!
Который год всё планирую его разгрести. От зарослей расчистить и посмотреть, в каком там состоянии дом сохранился. Под что-нибудь, да использую. Мне вот, например, бильярд у себя воткнуть катастрофически некуда.
А бильярд хочется.
Так что вот…
Все эти досадные недоразумения и ошибки айтишников сразу же остались где-то в прошлом, стоило мне переступить через ворота участка.
Проснулся я в прекрасном расположении духа. Сполоснул рожу, улыбнулся себе в зеркало, позавтракал деревенскими яичками с жареной докторской и было дело уже начал собираться в поход на пасеку, как вдруг вчерашние события снова дали о себе знать.
Глава 3
— Василий Иванович, к вам там гости, — ворвался в дом Кузьмич.
— Опять, что ли?
— Нет-нет, — поспешил успокоить меня Кузьмич. — Другие. Говорят, из службы безопасности Императора.
Не соврали, значит, пацаны. Добрались-таки до монарха. Правда, результат получился неожиданным.
— Ядрёна мать! — улыбнулся я.
И тепло так на душе сразу стало. Ну неужели Величество наконец-то сподобился выбраться⁈ Зовёшь его, зовёшь, хрен дозовёшься. Занятой больно, всё государственными делами управляет. А тут вдруг сам заявился да без предупреждения.
Ну вот и хорошо!
— Василий Иванович? — вслед за Кузьмичом в дом заглянул мужик в строгом костюме и с проводком, торчащим из уха.
Вроде как связь у них теперь на ментальном уровне осуществляется, безо всяких технических средств. Но императорская охрана всё равно проводки таскает. Дублирует для надёжности.
А мужика я этого хорошо помню.
Лет, не соврать, пять при Высочестве служит. Я его про себя Пингвином называю, а имя всё никак запомнить не могу. Что-то замороченное, на иностранный манер… то ли Рафаэль, то ли Габриэль. Что-то с элем связанное, короче говоря.
— В доме есть кто-то ещё? — спросил Пингвин. — Родственники, гости, прислуга?
Стандартная проверка. Так они, разумеется, все помещения лично обшарить должны. Но мне на слово верят, так уж у нас с императорскими безопасниками издавна повелось.
— Нету никого, — ответил я. — Только мы с Кузьмичом.
— Отлично, — тепло улыбнулся СБшник и пропал.
Пошёл обратно за Величеством. Сейчас участок по периметру оцепят, систему ПВО настроят, площадку посадочную под императорский винтокрыл выкосят и доставят в лучшем виде.
— Накрыть на стол? — спросил мой камердинер.
— Ну, Кузьмич, — пожурил его. — Ну утро же.
— Я имел в виду чай.
— Ах, чай… Чай можно.
— Василий Ива-а-а-аныч! — появилась в дверях наглая монаршая рожа.
— Пётр Николаа-а-а-аич!
Ну а дальше свершилось ритуальное приветствие. Мы крепко обнялись, я ущипнул Величество за пузо и сказал, что он поднабрал, а Величество в отместку подивился моей седине. К слову, благородной, серебристой и не такой уж частой.
— Садись, Величество, — пригласил я к столу. — Кузьмич сейчас чай подаст.
— Не-не-не, спасибо, — отказался Император и тяжко вздохнул. — Мне чай нельзя. Ты знал вообще, что там кофеина больше, чем в кофе? А нервная система, знаешь, и без того расшатана.
Тут я чуть повнимательней рассмотрел Величество.
Хм-м-м…
Что-то он и впрямь начал сдавать, а ведь всего-то на пару лет старше меня. Хотя… это не возрастное. Это именно что нервишки шалят. Взгляд тусклый, под глазами мешки, сам весь бледный. И рожа как будто бы… заострилась, что ли?
Плохо выглядел самодержец Российский, очень плохо.
Ему бы в Удалёнку на пару месяцев, да чтобы без телефона и почты. А лучше с Лёхой переговорить, у того нужные настоечки найдутся, враз монарх взбодрится.
— Василий Иванович, я к тебе по делу, — и вновь тяжкий вздох.
— Так, — кивнул я.
Панибратство панибратством, а когда государь о делах говорит, надо слушать.
— Про вчерашнее с тобой поговорить хочу.
И в пору бы мне оправдаться, мол, охранную систему на прочность проверял, но… повторюсь, сейчас слушать надо. Из-за одной системы, даже самой передовой и дорогущей, сам Российский самодержец ко мне бы не стал прилетать.
— Та ошибка в документах, про которую тебе сказали Державин и Владим-Саныч, это не ошибка. Но погоди! — вскинул Величество брови. — Погоди! На них не греши, они ни в чём не виноваты. Это моей рукой твоё имя было в программу вписано.
— Угу.
— Надо было, конечно, тебя лично в известность поставить. Ну так, кто ж знал, что эти остолопы всё, не глядя, подписывают, — хмыкнул Император. — Говорят, недоразумение у тебя по этому поводу случилось, — продолжил он, — так не сомневаюсь, что ты с ним разобрался.
— Угу.
Сказать что-то в ответ мне пока что было категорически нечего. Переварить всё это надо.
— Слушай, Скуф, — тут Величество назвал мой позывной, что, как мне кажется, в данном конкретном случае для меня ничем хорошим закончиться не могло. — Время сейчас мирное. Войны нет, да и ты не на службе. Приказывать я тебе в этом деле не могу и, если уж честно, не хочу. Род Скуфидонских…
Эх, любит он всё-таки долгие вступления.
— … род
