В дверях появился Линд, за ним толпились любопытные изкоманды.
На корабле только и было разговоров о том, что спасенныйодин попытался пересечь Тихий океан на своей яхте. Наряду с восторженнымивосклицаниями пассажиров моряки говорили, что любого человека, который вздумаетсделать подобное, надо проверить у психиатра.
Тем не менее многие из них, не скупясь, принесли одежду,которая теперь громоздилась на второй нижней койке. Кроме того, теперь у Гаррибыли зубная щетка в футляре, зубная паста, сигареты и даже зажигалка. Сквозьтолпу любопытных протиснулся молодой филиппинец в белых штанах и нижней рубашкес подносом, на котором были холодное мясо, картофельный салат, овощи и кружкамолока.
Годард опустил полотенце и дрожащими руками раскрыл пачкусигарет. Линд дал ему прикурить. От первой же глубокой затяжки у Гарри сильнозакружилась голова.
Первый офицер отвинтил пробку и протянул ему бутылку.
— Для поднятия жизненного тонуса. — сказал он. — Но несоветую делать больше одного глотка.
Годард поднял руку с бутылкой и обвел глазамиприсутствующих.
— Ваше здоровье! — произнес он и сделал небольшой глоток.Спиртное обожгло ему горло и желудок. Он протянул бутылку Линду. Потом увиделкапитана. Тот смотрел на него с явным неодобрением.
— Вам бы лучше встать на колени и благодарить нашего ГосподаБога, чем пить это зелье, — проговорил он.
— Поверьте мне, капитан, я уже делал это, — ответил Гарри.Когда по сигнальным огням увидел, что корабль снова разворачивается, подумал,что пришло время поблагодарить Господа Бога, и произнес небольшой монолог.
Стин воздержался от комментария, хотя и счел словаспасенного не очень-то уважительными. Только обронил:
— Ну хорошо, а теперь отдыхайте. Завтра утром зайдете ко мнеи расскажете о себе.
Членов команды это позабавило. Кто-то даже отважился нареплику, но на незнакомом Годарду языке. Все рассмеялись.
Один из матросов заметил по-английски:
— Парень должен благодарить не Бога, а ту полногрудуюмолодку! Ведь это она его заметила! Остальные с воодушевлением его поддержали.
— Ну ладно, посмеялись и хватит! — улыбнулся Линд, послечего сразу же наступила тишина.
А Гарри словно плыл в тумане — результат огромной усталости,никотина и алкоголя. Он сделал еще затяжку, потом придвинул к себе поднос испросил:
— У вас на борту есть женщины?
— Две, — ответил Линд. — А вас заметила миссис Брук. У наскоманда из тридцати восьми человек, есть всевозможные техническиеприспособления, но тем не менее именно пассажирка сообщила нам, что увиделачеловека за бортом.
Годард выпил молоко и с подчеркнутой осторожностью поставилкружку на место.
На мгновение он представил себе, что снова находится наплоту и видит, как удаляется корабль. И в тот же момент, судорожно вцепившись вкрай койки, с торжеством посмотрел на офицера.
— Внимательность превыше всего, мистер Линд. Представьтесебе, что я плыл бы к кораблю, на котором не было бы пассажиров… — Гаррикачнулся вперед.
Линд подхватил его и уложил на койку.
Во сне ему казалось, что он по-прежнему плывет на своемплоту посреди океана, размахивает бутылкой с виски перед пастью голодной акулы,а рядом с ним лежит нагая женщина, у которой вместо лица просто светлое пятно.В следующий момент Годард со стоном проснулся весь в поту. В каюте былоудушающе жарко. Гарри посмотрел на постельные принадлежности, и на какой-то мигему показалось, что он находится на борту «Шошоны». Но потом вспомнил, что сним произошло, вот только не знал, на каком корабле находится и куда этоткорабль держит курс. Об этом ему еще никто не сказал.
Он почувствовал себя вновь родившимся и беспомощным, какребенок. Кто-то дал ему шорты, а от предыдущей жизни у него каким-тотаинственным образом остались часы. Они показывали 9.16, но это не совсемсоответствовало корабельному времени, хотя разница и не должна была бытьбольшой. Почти в тот же момент Гарри услышал, как склянки Пробили три раза, итут же передвинул стрелки на 9.30. Теперь его новое рождение было определено иво времени.
Потом он понял, что страшно голоден. Нужно надеяться, чтоони не унесли с собой поднос. Сев на койку, Гарри внезапно почувствовалслабость, но она быстро прошла. На столе стояла вазочка с фруктами. Он очистилдва банана и съел их, захрустел яблоком, закурил сигарету. Собственно, было быдостаточно распахнуть дверь, сказать, что он проснулся, и сразу же появился бытеплый, обильный завтрак. Но ведь человек рождается не каждый день, и емухотелось продлить это состояние. Годарду было безразлично, куда держит курсэтот корабль, — самое главное, что он остался жив.
От сигареты у него опять закружилась голова, зароилисьсумбурные мысли — бессмысленные, не имеющие никакого отношения к его настоящемуположению.
Потом он вспомнил слова Линда и усмехнулся. Надо же, егозаметила женщина. Какая-то миссис Брук. Судя по словам офицера, должно быть,симпатичная. Правда, когда на корабле много мужчин и только две женщины, тодаже старая толстая кляча может показаться красавицей. Пожалуй, ему никто неповерит, когда он будет потом рассказывать, что обязан жизнью женщине. Все этомаловероятно — ведь корабль имеет всевозможные технические устройства, аобнаружила его в океане какая-то маленькая куколка. Нет, это воспримут каксказку, хотя и будут слушать его рассказ с интересом.
Дверь немного приоткрылась, и в каюту заглянул человек сострыми чертами лица.
— О, вы уже проснулись? Как вы себя чувствуете?
— Роскошно! — ответил Годард. — Небольшая слабость и сильныйголод.
— Это легко устроить. Я — старший стюард. Джордж Барсет.
Они пожали друг другу руки.
— Что вы скажете насчет завтрака с яйцами, шпигом и прочимиатрибутами? — спросил Барсет.
— Конечно! — отозвался Гарри.
— Вам долго пришлось пробыть на плоту?
— Неполных трое суток.
Барсет ухмыльнулся:
— Успели достаточно пропитаться морской водой… Я сейчасвернусь. — С этими словами он исчез.
Годард почистил зубы и посмотрел на себя в зеркало, висевшеенад умывальником. В местах, не покрытых щетиной, лицо было багрово-красным ивоспаленным. С ушей сползала кожа.
Барсет вернулся с кофейником в руке.
