В рабочем кабинете знаменитого алхимика царил полумрак.Свечи догорали в оловянных шандалах; солнечный свет, едва пробивавшийся сквозьплотные занавеси, бледными пятнами лежал на стенах. Мраморный бюст Виргилия,казалось, следил из своего угла за высоким светловолосым парнем, крадущимся покомнате. Мак ступал легко и бесшумно; ни одна половица не скрипнула под егоногами. Воздух здесь был спертым и удушливым, пары серы и ртути отравляли егосвоим резким запахом, который не могли заглушить даже ароматные бальзамы иэссенции, добавленные в свечной воск. На полу кое-где лежал мышиный помет. Столвозле перегонного куба был заставлен лабораторной посудой и завален разнымипредметами. Грани стеклянных бутылок и бока толстопузых колб тусклопоблескивали, отражая неяркие огоньки белых свечек. В противоположном углукомнаты стояла простая, грубая койка, на которой доктор спал – несколькошироких досок было положено на деревянные подпорки. Поверх жесткой постели быланакинута горностаевая мантия – эта вещь, выдававшая утонченный, изысканный вкусхозяина, никак не гармонировала со скромной обстановкой комнаты.
Мак не обратил на все окружающие его предметы никакоговнимания – для него они были чем-то вроде театральных декораций. Его глазабегали из угла в угол в поисках какой-нибудь маленькой прелестной вещицы,которую легко можно было бы вынести из дома, не привлекая к себе вниманияпрохожих. Эта вещица должна быть не только дорогой, но и изящной (ибо Мак былсвоего рода ценителем красивых вещей). Например, вот этот крупный изумруд, чтолежит на заваленном всяким хламом рабочем столе Фауста между хрустальным шароми человеческим черепом. Да, изумруд – неплохая добыча для взломщика! Макпротянул грязную руку к драгоценному камню, растопырив длинные пальцы, но туткомнату потряс удар грома.
Мак застыл, прислушиваясь. Ему показалось, что стеныотозвались эхом на гулкий громовой раскат, словно высокие горы, в которых долгоне смолкает шум обвала. Сверкнула ослепительная вспышка. Мак изумленно глядел,как языки пламени пляшут на полу посреди комнаты, но деревянный пол почему-тоне загорается. Сквозь колышущуюся завесу этого сверхъестественного огня сталипроступать контуры человеческой фигуры.
Постепенно призрак стал обретать более отчетливую форму.Открыв рот, Мак завороженно следил за тем, как тускнеет и опадает медно-красноепламя, а высокий темноволосый незнакомец с тонкими усами и клиновиднойбородкой, подчеркивающей вытянутый овал его лица, выходит из него целым иневредимым.
Этот незнакомец был одет во фрачную пару, строгую иэлегантную. В руке он держал свиток пергамента, перевязанный алой лентой.
– Приветствую вас, почтенный доктор Фауст, –сказал он низким, звучным голосом, делая шаг к Маку. Колдовской огонь потух самсобою, так же внезапно, как и вспыхнул. – Я Мефистофель, Князь Тьмы,трижды удостоенный почетной награды за Величайшее Зло Года нашей крупнейшей исолиднейшей фирмой «Стандард Демоникс», основанной много веков назад.
Хотя Мак до сих пор не мог двинуться с места от изумления,все же он нашел в себе силы ответить:
– Э-э… Приветствую… Рад с вами познакомиться.
– Возможно, вас удивил несколько необычный способ,которым я воспользовался, чтобы попасть сюда?
– Э-э-э… нет, не совсем, – запинаясь, ответил Мак.Обычная находчивость и сообразительность на сей раз изменила ему; однаковнутреннее чувство подсказывало, что странного пришельца ни в коем случаенельзя раздражать и сердить, поэтому он искал подходящий уклончивый ответ,позволяющий выпутаться из сложной ситуации, в которую он попал. – Я хочусказать, это было вполне… э-э… приемлемо.
– Я совершил Малый Парадный Вход, – пояснилМефистофель, – ибо для Большого Парадного Входа здесь слишком мало места:весь огненный фейерверк, полагающийся по протоколу, потребовал бы огромногоколичества пороха, которое просто не поместилось бы в этой комнате. Надеюсь,однако, что Малый Парадный Вход подтверждает мои честные намерения и в какой-томере послужит доказательством моих слов. Я явился сюда из Потустороннего Мира спредложением, которое вы едва ли отвергнете.
Пока Мефистофель произносил свою речь, у Мака былодостаточно времени, чтобы овладеть собою. Он принял важный и степенный вид. Емуне раз приходилось попадать в серьезные переделки, когда от выдержки и хладнокровиязависели его жизнь и судьба. Правда, он никогда еще не встречался с демонамилицом к лицу; однако в средневековой Европе подобные чудеса были не столь ужредки, и молва о наиболее выдающихся из них переходила из уст в уста.
– Ответьте же мне, доктор Фауст, – послышалсязвучный голос Мефистофеля, – не благоугодно ли будет вам выслушать моезаявление?
Конечно, Мак понимал, что могущественный пришелец из мирадухов, Мефистофель, ошибается, принимая его за ученого доктора Фауста. Чтоподелаешь, даже демонам свойственно заблуждаться! Тем не менее, Мак несобирался исправлять ошибку Мефистофеля – отчасти потому, что это могло быть несовсем безопасно, учитывая весь шум, который демон устроил ради своего МалогоПарадного Входа, но главным образом из-за выгоды, которую Мак, обладавшийприродным чутьем на такие дела, мог извлечь из случайной встречи с Мефистофелеми роковой оплошности, допущенной представителем Сил Тьмы. Однако прежде чемстроить какие-либо планы, Маку следовало получше узнать, что на уме у егособеседника.
– Я с глубочайшим вниманием выслушаю вашепредложение, – сказал Мак. – Присядьте же – вот в этом кресле вамбудет покойно, если только вы не прожжете его насквозь.
– Благодарю вас за вашу любезную заботу, – ответилему Мефистофель, откидывая назад фалды своего фрака, прежде чем опуститься вкресло; сальная свечка, стоявшая на комоде в обгоревшем дубовом подсвечнике,вдруг ярко вспыхнула, и следом за нею загорелось еще несколько новыхароматизированных свечей. Трепещущие язычки пламени отбрасывали глубокие,зловещие тени на узкое лицо демона.
