После 1215 года инквизиция существовала уже во всей нынешней Италии, исключая Венецианскую республику, Неаполь и Сицилию. Там в 1224 году появился закон, который в числе других строгих положений содержал следующие.
1. Люди, которых церковь объявила еретиками и которые преданы светскому суду, наказываются по мере вины.
2. Обратившийся к единству веры, по страху наказания, подвергается церковному покаянию с заключением в тюрьму навеки.
3. Еретика, найденного в какой бы то ни было части государства, инквизиторы или усердные правильно славящие Бога могут представить судьям, арестовать и держать под стражей до тех пор, пока нечестивец будет отлучен, судим и предан смерти.
4. Укрыватели, потворщики еретикам подлежат той же казни.
5. Отрекшийся от ереси при виде смерти и по выздоровлении опять впадший в заблуждение, равно обрекается на казнь.
6. Преступление в оскорблении Бога выше преступления в оскорблении земного величества, и Господь казнит детей за грехи отцов, потому и дети еретиков не могут до второго поколения вступать в государственную службу и достигать отличий, кроме детей, которые отрекутся от своих родителей.
Леонар Галлуа пишет:
«Папа Григорий IХ с такой ревностью заботился об интересах инквизиции, что успел, наконец, сделать ее и судилищем. Пламенный покровитель Доминика, искренний друг Франциска Ассизского, он утвердил доминиканских монахов в должности инквизиторов; даже присоединил к ним францисканцев, посылая их в провинции, не имевшие доминиканцев; равно придавали их в помощь последним для разделения трудов»[37].
Пока инквизиторы преследовали еретиков во Франции и Италии, папские легаты постепенно созывали соборы в Тулузе, Мелёне, Безье, на которых не просто возобновляли меры против еретиков, определенные прежде, но и постоянно прибавляли к ним другие, еще более строгие.
В 1220 году германский император Фридрих II, один из самых светлых умов своего времени, совершенно неожиданно проявил себя как сторонник нетерпимости и рядом законов определил тяжелые наказания еретикам.
Историк М.В. Барро в своем очерке о Торквемаде пишет:
«Политические волнения, непрерывно наполнявшие его царствование, и, как ирония судьбы, ссора с папой вплоть до проклятия[38] не дали ему возможности настоять на исполнении этих законов. Но папы воспользовались постановлениями Фридриха. Они служили для них разрешением ввести инквизицию в Италии и даже попытаться утвердить ее в Германии»[39].
Суть этих новых мер, направленных против еретиков, состояла в следующем.
1. Все мужчины старше четырнадцати лет и все женщины старше двенадцати лет обязаны преследовать еретиков; а если не согласятся, то подлежат подозрению в ереси.
2. Лица, появляющиеся в церкви реже трех раз в год, подозреваются в ереси.
3. Город, в котором откроют еретика, платит нашедшему серебряную марку за каждую еретическую голову.
4. Дом, служивший убежищем еретику, будет срыт.
5. Имущество еретиков и участников их конфискуется; у детей их отнимается всякое право отыскивать и малейшую его часть.
6. Еретик, произвольно обратившийся, не может жить на родине.
7. Еретики обязаны носить на платье два желтых креста – один на груди, другой на спине, дабы можно их отличить от правильно славящих Бога.
8. Наконец, никто из мирян не может читать Святое Писание на родном языке.
Для Григория IX недостаточно было обнародовать на соборах все эти строгие духовные постановления. В 1231 году он издал грозную буллу Excommunicamus («Отлучаем»), которой отлучал от церкви всех еретиков и повелевал предавать их светскому суду для получения наказаний соразмерно преступлениям.
Историк М.В. Барро пишет:
«Так поступил папа Григорий IX в 1231 году, с буллы которого, помеченной этим годом, начинается распространение инквизиционных трибуналов по всему Апеннинскому полуострову, исключая Неаполь и Венецию. С этого же времени ведатели и судьи ересей формально называются инквизиторами, установленными церковью <…> Роль этих инквизиторов уже с 1229 года предпочтительно занимают доминиканцы, потому что при самом своем образовании орден этих монахов имел целью проповедовать слово Божие, откуда другое название ордена – орден проповедников. Однако рядом с ними выступали и другие, францисканцы и бенедиктинцы»[40].
Все эти распоряжения, выполненные под покровительством короля Франции Людовика IX Святого и императора Священной Римской империи Фридриха II, давали монахам-инквизиторам и самой инквизиции форму и характер, превосходившие все ожидания Церкви. Плюс они безмерно увеличивали светское владычество пап.
Римский папа Григорий IX. Фреска XVI века
В эту эпоху Франция и Италия склонились под власть инквизиции, и Неаполитанский король принял ее в свое государство. Григорию IX оставалось только ввести инквизицию в Испании. Время для этого было самое благоприятное, им и воспользовался папа. По сути, невежество и фанатизм призвали инквизицию за Пиренеи, и она с готовностью шагнула туда, разместившись в прекраснейших провинциях, сделавшихся очень скоро главным театром ее кровавых распоряжений.
* * *
Римский папа Сикст IV
Историк М.В. Барро отмечает, что началась «эпоха так называемой первой инквизиции. Ее отличие – участие епископов как судей и карателей ереси»[41].
Церковный трибунал, которому было поручено «обнаружение, наказание и предотвращение ересей», учредил в Южной Франции папа Григорий IX (в миру – Уголино деи Конти ди Сеньи). Его деятельность достигла своего апогея в 1478 году, когда король Фердинанд и королева Изабелла с санкции папы Сикста IV (в миру – Франческо делла Ровере) учредили испанскую инквизицию, которую с 1483 года возглавил Томас де Торквемада.
Три инквизиции
Подведем итог вышесказанному. Первоначально инквизиция была временным учреждением, просто некоей комиссией, собираемой по конкретным поводам, – чаще всего для борьбы с выступлениями еретиков. Лишь в XIII веке инквизиция приняла форму постоянных трибуналов и значительно расширила свои полномочия.
Историк И.Р. Григулевич (Юозас Григулявичус) в своей книге «Инквизиция» пишет:
«Заслуживает внимания то обстоятельство, что в Кастилии до второй половины XV века инквизиции как постоянного института вообще не существовало. Это объясняется тем, что Кастилия, возглавлявшая на протяжении столетий борьбу за освобождение Испании от мавританского владычества, не могла позволить себе иметь „священный“ трибунал, кровопускательные операции которого не только не укрепили бы, но значительно ослабили бы
