происходит актуализация картины мира. Этим состояниям соответствуют определенные модели поведения. В первом случае — обыденная жизнь, в которой человек руководствуется хозяйственной или бытовой необходимостью, рациональными знаниями, профессиональными или общими навыками, бытовыми привычками. Во втором случае поведение человека ритуально, оно санкционировано и предписано религиозными воззрениями — той же самой картиной мира. При этом, как правило, переход от профанного состояния к сакральному требует определенного посредничества. Необходимо особое явление или место, специальный человек или система, которые либо осуществляют обряд, либо способствуют его проведению. Таким образом, между картиной мира и обрядом предполагается и обычно находится посредническая структура, для простоты я буду называть ее посредник.
Идея посредничества на всем протяжении религиозной истории человечества выражалась в двух практиках: «посредник-место» и «посредник-человек». Сразу оговоримся, что это предельное упрощение, к тому же, как правило, в любом сообществе обе эти практики существуют параллельно, часто дополняя друг друга. Тем не менее можно утверждать, что в сообществах оседлого типа доминирует практика «посредник-место». Это локализованные в реальном пространстве обиталища духов и богов: священные места, могилы предков, капища, святилища, храмы. Это те места, где присутствует сакральная сущность. Именно там легче всего контактировать с иным, внесоциальным миром. Практика «посредник-человек» в таком случае вторична, а хранитель священного места, старейшина, жрец и священник, осуществляющие обряд, — только пособники этого священного места. Так, для христиан главное — храм, именно там молитва доходит до Бога легче всего, священник же только обслуживает храм, хотя, несомненно, часть сакральной функции переходит и на него, он ближе к храму и тем самым — ближе к Богу. Примерно так же происходит и со жрецом.
В других сообществах, где жизнь подвижна и нет строгой привязанности к определенному месту, например: у бродячих охотников или кочевых скотоводов также есть священные места, но они не всегда достижимы и поэтому не могут играть роль постоянного посредника. В этом случае более важен посредник-человек. Это может быть маг, колдун, ясновидец, шаман, знахарь. Именно он наделен сакральной функцией контактера-посредника. Он, проводя обряд, становится не просто человеком, но обретает на это время сверхчеловеческие качества, делающие его самого священной фигурой.
Нужно отметить, что идея посредника-человека имеет очень важное значение даже в развитых монотеистических религиях, где реальная обрядовая практика опирается на посредника-место, предельным выражением которого является храм. Несомненно, посредник-человек на стадии становления монотеизма играл самую значимую роль. Идея посредника-человека присутствует в картине мира и канонизирована в ней в виде разных образов. Так, в буддизме важнейший медиатор, посредник между богом и людьми, — принц Гаутама, человек, ставший Буддой, открывший путь к нирване для других; в христианстве это Иисус Христос — Богочеловек, рожденный на земле земной женщиной, принявший на себя людские грехи и искупивший их собственными страданиями на кресте; в исламе — пророк Мухаммед. Причем это только первые и важнейшие посредники, а после них посредническую линию продолжают в буддизме другие будды, в христианстве — апостолы, в мусульманстве — имамы.
Вообще, все пророки, которых знают различные религии, — это и есть посредники, наделенные определенными качествами, роднящими их с древнейшими мифологическими персонажами. Минимальный набор качеств такого посредника: избранность (чаще всего богоизбранность), своего рода маргинальность, то есть положение вне или на грани социума при земной жизни, способность контактировать с богом (космосом) и творить чудеса. Характерно, что все эти качества или по крайней мере часть из них свойственны любому посреднику в архаичных религиях: магу, колдуну, нагуалю, шаману. Не исключено, что эти мифологические черты унаследованы монотеистическими посредниками напрямую от их древних предков, и сама идея о посреднике-человеке, равно как и посредническая практика определенных людей, первичны по отношению к идее «посредник-место». В то же время не следует забывать, что нет ни одной религиозной системы, где обрядовая практика не использовала бы специальных культовых мест. Даже в том случае, когда главная фигура обряда — посредник-человек, например шаман или колдун, всегда есть какие-то святые места, где проводятся сложные обряды, и, если, скажем, таким местом служит просто костер или очаг, он непременно сакрализуется как обиталище силы, богов или духов.
Посреднический компонент в любой религиозной системе отвечает за связь картины мира и обряда, он знает путь перевода общества из профанного состояния в сакральное и обеспечивает сам переход и проведение коллективных ритуалов, при этом он постоянно подстраивает картину мира под меняющиеся правила обряда и состояние общества.
Как это работает
Религии, как правило, имеют весьма сходные социальные функции. После того как французский философ и социолог Эмиль Дюркгейм (1859–1917) сформулировал социальную функцию религии[4], большинство ученых, дискутируя с ним по вопросу о том, в чем же действительно она состоит, нисколько не сомневались, что в разных религиозных системах они вообще могут различаться. Так и есть, при наличии некой общей функции всех религий есть и дополнительные, существенно отличающиеся друг от друга, но каждый компонент религиозной системы всегда отвечает за собственный блок основных функций, взаимодействие которых позволяет системе работать.
Так, компоненты картины мира вместе и по отдельности имеют важные идеологические функции:
• дают ориентиры — размечают для человека пространство, время, окружающие его объекты, выстраивают определенный порядок;
• создают угрозу и надежду, тем самым позволяя человеку понимать причину трудностей и невзгод, а также преодолевать их;
• формируют смыслы существования отдельным людям — социуму — человечеству;
• обеспечивают порядок и правильное функционирование социума;
• приводят положительные/отрицательные примеры, санкционируют мораль и культурную традицию.
Это не все компоненты картины мира и далеко не все функции, но еще раз подчеркну: важнейшие, характерные для любой картины мира. Все остальные будут, скорее, определять специфику религии.
Картина мира описывает мироздание, место человека в нем, а главное — установленные свыше порядок и правила, которые необходимо соблюдать для обеспечения непрерывности существования самого мира и человечества, иначе наступит хаос, который фактически равен концу света. Обряд как раз и существует для того, чтобы человек и потусторонние силы мира могли контактировать и договариваться. Между ними есть завет, правила поведения и взаимодействия раз и навсегда установлены, но порядок постоянно нарушается. Его атакуют неконтролируемые силы зла или сам человек, которого эти силы провоцируют. При этом человек по сравнению с божественными сущностями слаб. Он не имеет такого колоссального влияния на космос, поэтому он в обряде практически всегда выступает просителем. Он договаривается с силами добра о защите, просит силы зла не менять мир, постоянно актуализирует давно установленный завет и поддержание мирового порядка. Его методы практически всегда схожи:
• молитва — любое устное обращение в ритуальной форме, где имеют значение и слова, и форма их
