class="image">
Схема анимистической картины мира
Таким образом, каждая религиозная картина мира — это знания и верования — идеологическая база любой религии. Чаще всего картина мира не содержит инструкций, как, в какой последовательности и каким образом проводить обряд. Однако ее положения учитываются в нем, на них люди ориентируются в повседневной жизни, где картина мира присутствует наряду с другими знаниями нерелигиозного, рационального характера. При этом нужно понимать: в каждом случае картина мира самостоятельна, она может существовать только в головах людей, совершенно неприменимо к собственно обряду, религиозной практике или любой профанной деятельности.
Обряд
Обрядом можно считать все практические действия, предписанные к исполнению в данном обществе и санкционированные картиной мира, будь то приемы магии, соблюдения табу, кормление фетишей либо церковная служба, соблюдение религиозного поста. Обряд — это всегда определенная практика, то, что социум или отдельный человек делает, общаясь с потусторонними силами или с любыми нечеловеческими (внесоциальными) компонентами картины мира. В обряде происходит реализация социальной функции религии, поскольку именно обряд выступает внешней, осознанной и деятельностной формой проявления религиозности. Здесь необходимо отметить, что для многих людей именно в обрядности заключается смысл религии, поскольку картина мира либо не воспринимается человеком отдельно от ритуала, либо не осознается, а присутствует в его жизни на уровне привычного, данного воспитанием знания.
Обряд — это форма выражения связи общества или отдельного человека с теми компонентами картины мира, которые находятся вне повседневного социального опыта, он служит поддержанию равновесного отношения, когда все идет согласно утвержденному или ожидаемому порядку. Поскольку обряд — это практика, хорошо знакомая любому человеку, естественно, именно обряд оказывается наиболее подвижной и изменяемой частью религии. Любые сдвиги, которые происходят в обществе, сначала вызывают перемены в обряде и только потом находят отражение в картине мира. Обряд в этом смысле всегда шел впереди картины мира. Поскольку обряд — это определенное переутверждение завета, а сам он проводится и изменяется во времени в зависимости от социума, он постепенно корректирует правила завета, вводит в пантеон новых персонажей, определяет и санкционирует новые правила для людей и иного мира. Новшества постепенно закрепляются в обряде и только затем становятся частью картины мира. При этом картина мира усложняется, становясь отражением социума. Происходит это достаточно медленно, но постоянно. Это особенно заметно в тех религиозных системах, где нет жесткого канона.
Если теперь вновь посмотреть на христианство — на этот раз уже с точки зрения обрядности, — то мы заметим достаточно явное соответствие принципов обрядности картине мира и — опосредованно через нее — социальной структуре общества. Для христианства характерна жесткая иерархическая структура картины мира и общества, где каждый субъект занимает строго определенную позицию внутри неизменной системы. Эта жесткость, фиксированная в каноне, диктует строгие правила обрядности. Она неизменна: даже в разных христианских церквях мы находим одни и те же повторяющиеся обряды: проповедь, молитва, коленопреклонение, святые таинства, поведение во время посещения церкви, посты и запреты, религиозные праздники, процессии, сама обстановка храмов и изображения божественных персонажей (или запрет на их изображение) — это тоже относится к обряду. В разных сообществах и в разное время, естественно, что-то менялось, христианство развивалось, но, если смотреть на это извне, примеряя к общей картине мира, становится ясно, что все новшества и различия затрагивали частности и внешние атрибуты, что отражает разницу конфессиональных и этнических картин мира. Напомню, что самые большие трансформации христианства происходили как следствие общественных процессов, а затем в ходе Реформации несколько менялась и картина мира{5}.
В контексте изменений важно, к какому типу относится обряд, так как обряды бывают коллективные и индивидуальные. Коллективный обряд достаточно устойчив, поскольку нацелен на поддержание завета с социумом вообще. Например, литургия, как и любая служба в христианском храме, проводится по очень четко описанному сценарию, который неизменен. Индивидуальные же обряды, а по большей части они именно таковы, постоянно меняются в зависимости от обстоятельств и личных предпочтений тех, кто их проводит. Так, каждый верующий сам решает, как ему обращаться к Богу в молитве, какому святому отдать предпочтение, ставить ли свечу за здравие или за упокой. Изменчивость и обновление обряда происходит даже при существовании письменного канона практически постоянно.
Обряд в анимизме также важен, но он значительно проще, он неустойчив, текуч, легко меняется, поскольку здесь нет канона, а есть устная традиция, в обряде много личностных компонентов, больше индивидуальных практик и предпочтений. Это соответствует состоянию общества и картине мира. Само архаичное общество не столь жестко структурировано и иерархично, оно достаточно подвижно, более открыто, несмотря даже на то, что считается традиционным и нацеленным на сохранение устоев, что понимается большинством ученых как признак консервативности. Оно легко заимствует и адаптирует дополнительные компоненты как из других сообществ, так и из природы. Его обряды при кажущемся постоянстве включают много единичного и случайного. Ритуалы анимистов при этом могут быть совершенно разными. Это магические обряды, поклонение фетишам, любые заклинания и заговоры, придуманные на ходу, или, напротив, сложные коллективные праздники, инициации, родовые моления предкам, постоянно повторяющиеся и идущие по одному сценарию.
Обряд в конечном счете — это то, что происходит, когда человек взаимодействует с потусторонними сущностями, на короткое время актуализируя картину мира, делая ее реальной, меняя профанное состояние общества, времени и пространства на их сакральное состояние. Обряд выражает обыденную человеческую религиозность, является деятельностным выражением веры.
Посредник
Рассматривая картину мира и обряд, необходимо четко понимать, что в любой системе верований между ними наблюдается значительный разрыв. Картина мира существует независимо от действий человека в повседневной жизни, как уже говорилось, она просто есть, в большей части случаев ее наличие человеком не осознается. В повседневной жизни человек обычно ее учитывает, то есть соизмеряет с ней те или иные поступки, делая это подчас, совершенно не задумываясь. В то же время человек вступает с картиной мира (или, точнее, с существами и силами, населяющими ее) в непосредственный контакт только в ходе обряда, и это особая ситуация. Причем неважно, какие обрядовые действия совершаются — большие или малые. Человек может быть участником церковного таинства или может просто автоматически перекреститься перед предстоящим ему важным делом — и то и другое можно считать обрядом.
Разрыв между картиной мира (то есть мифами и верованиями), с одной стороны, и обрядовыми практиками, с другой, порождает существование двух состояний социума: профанного, то есть обыденного состояния — повседневности, и сакрального — ситуации погруженности в ритуал, где в той или иной мере
