хозяину юрты, однако ноги у него подкосились — самогонка чавганцы оказалась крепкой, как она и утверждала. А тут еще Лувсанпэрэнлэй взял его, как паршивого ягненка, под мышку, вынес за дверь, закатал в кусок старого войлока и бросил усмиренного таким образом буяна в сторонку. На прощанье сказал:
— Тебе в самый раз в пеленки мочиться, сопляк, а не мужчиной быть. Рассмотри себя получше, да не бойся: через скатку войлока никто не увидит, чем ты занимаешься.
Наступил вечер. Оставив бесплодные попытки выбраться из душного войлока, Чойнроз наконец заснул и храпел так, что девушки, явившиеся на вечернюю дойку, то и дело покатывались со смеху. Их звонкие насмешливые голоса разбудили неудачника. А тут еще, как на грех, явился и Лувсанпэрэнлэй.
— Надо перепеленать малыша, — с важным видом заявил он и подмигнул девушкам. А те и рады позубоскалить. Войлок раскатали. Не глядя на обидчика, Чойнроз поднялся с земли, со стоном расправил затекшие члены. Сопровождаемый издевательскими смешками, поплелся к коновязи. Ничего, Лувсанпэрэнлэй еще горько пожалеет о содеянном!
Наутро Чойнроз места себе дома не мог найти и решил съездить поохотиться на тарбаганов. Схоронился в глубокую рытвину и замер неподалеку от тарбаганьих нор. Осторожные зверьки долго не показывались на свет, и Чойнроз потерял терпение, когда в полдень из ближайшей к нему норы высунулся старый матерый тарбаган. Высунулся, да тут же и исчез. От такой неудачи хотел было Чойнроз домой податься — не везет так не везет, да разморило его на солнышке. Лежит он себе, сладко похрапывает и не видит, как привлеченный странным звуком неподалеку от него столбиком встал старый тарбаган. От удивления зверек залился громким лаем. Чойнроз проснулся, схватился было за ружье, но не успел курок спустить, а уж того и след простыл. Конечно, все это наваждения ненавистного Лувсанпэрэнлэя. Видно, его проклятия будут отныне преследовать Чойнроза всю жизнь. Парень злобно скрипнул зубами. «Нет, меня голыми руками не возьмешь! Лувсанпэрэнлэй сполна заплатит мне за неслыханное унижение. Влеплю ему кусочек свинца в одно место, будет знать!»
Приняв это опасное решение, которое принесло Чойнрозу много страданий, он отправился выполнять его. Любит его отец приговаривать: ты у меня, сынок, настоящий мужчина. Оказывается, отец врет — люди считают Чойнроза сопляком и обращаются с ним хуже некуда. А узнает отец про его позор — житья сыну не даст… Такие вот мысли теснились в голове парня на пути к ненавистному аилу. И тут Чойнроз увидел Лувсанпэрэнлэя — тот ехал ему навстречу. Маленькая кобыла под ним семенила с усилием — ноша была явно ей тяжела. Чойнроз вскинул ружье и закрыл глаза, но рука стрелка дрогнула, и когда он открыл глаза, всадник вместе с кобылой лежали на земле. Как это могло случиться? Если уж без бахвальства, то самые смелые замыслы Чойнроза об отмщении не шли дальше желания хорошенько припугнуть Лувсанпэрэнлэя. Вскинув ружье, парень, конечно, хотел промахнуться, самое большее — попасть в холку лошади. Не понимая еще, что произошло непоправимое, Чойнроз заслышал вдалеке конский топот и пустил своего скакуна рысью. Он гнал и гнал бедное животное по крутой тропинке в горы, пока оба они, лошадь и всадник, не выбились из сил. В голове у Чойнроза на всю жизнь запечатлелся лежащий на земле Лувсанпэрэнлэй. Человек, которого он, видимо, убил. Сколько верст отмахал Чойнроз, сколько рек перемахнул, — не помнит. В ужасе перед этим несчастьем спешился наконец на речном берегу и без сил упал на землю.
Известие о преступлении Чойнроза, убившего наповал лошадь под Лувсанпэрэнлэем, быстро распространилось по всей округе и дошло до аймачного управления милиции. Земляки были возмущены до крайности.
«Застрелить лошадь — это все равно что опозорить родные края», — говорили старики. Наставляя детей, ни отцы, ни матери ее забывали указать, к чему приводит озорство и безделье, и помянуть Чойнроза недобрым словом. А бедняга Цамба не знал, куда и глаза девать от стыда. «Не человека ты вырастил, а настоящее чудовище», — говорили ему люди в лицо. А Чойнроз? Надо ли говорить, что он был арестован и выслан в места не столь отдаленные — на перевоспитание.
ТАЙНА СЕРДЦА
Для жителей берегов реки Сайнусны-Гол наступила пора валять войлок. Больше всего войлока изготовляли в семье богача Цамбы. Он торопился. Из-за постыдной истории с сыном упустил много ценного времени. Но горе горем, а дело делом. Собственно говоря, приспело и время жатвы. Но до нее, следуя привычному ходу работ, следовало успеть свалять войлок. «На днях войлоком займемся», — сказал жене Цамба, и его слова незамедлительно стали известны в летнем поселке. Причем каждый понимал их по-своему. «Пора возвращать Цамбе шерсть, которую мы занимали у него в прошлом году», — догадывались одни. «Цамба хочет, чтобы взамен теленка, которого мы у него взяли, мы помогли бы ему в валяльных работах», — смекали другие.
Цамба хитер, он хорошо знает потребности своих земляков, точнее, в чем у кого нужда, и старается помочь. Ну, а ему нужны рабочие руки. Многое Цамба делает по подсказке своего отца Сонго. По его совету из года в год излишки войлока Цамба обменивает на маточный скот. Некоторым он дает льготу: ладно, на этот год оставьте матку себе, доите сами. А уж на следующий мне верните, да смотрите, чтобы с приплодом была. Люди благодарны Цамбе — почти в каждой юрте куча ребятишек, для них молоко — первое дело, а молочного скота в хозяйствах мало. Получает Цамба своих маток осенью, но ему это выгодно. Почему? Да очень просто. Весной, когда наступает бескормица для скота, должник сам примет приплод и выкормит. А недосмотрит — Цамбе заботы мало, бери молодняк, где хочешь, а должок возвращай. Да и шерсть с маток должники принесут Цамбе. Конечно, о своих выгодах Цамба распространяться не любит, напротив, твердит об убытках, о собственной доброте, о помощи, которую всегда готов оказать землякам. И они ему благодарны. А хозяйство Цамбы процветает. Процветает чужим трудом. В том-то и весь секрет!
В день, назначенный для валянья войлока, земляки собрались на берегах речек Ар и Убур. Люди приехали, захватив с собой еду. Все привезенное сложили в общий котел.
После первой подбивки Цамба наполнил чашу кумысом, поднес ее Дамбию и попросил сказать благопожелание. И Дамбий торжественно произнес:
На прекрасной степной равнине
Собрались мастера соседи.
Приготовили много-премного
Кумыса и простокваши.
Летний выбрали день погожий,
Чистую шерсть
По земле разостлали,
Водою ста рек
Щедро смочили,
Войлок валяли, коней припрягали,
Чтоб по земле
