вор и преступник.
Баба преградил ему путь. Ястреб выбил его трость, и Баба, потеряв равновесие, упал. Стражник пнул его в живот. Баба сложился пополам, хватая ртом воздух.
– Оставьте их в покое. – Паника завладела моим голосом, перековеркав его. – Это я украл зелье!
Мой брат посмотрел на меня. «Мотоцикл», – прочитал я по губам.
Нет, нет, нет. Я не брошу Бабу и Амира как трус.
Снова сощурившись, Ястреб посмотрел на меня.
– Заткни ему рот, – велел он Шлему. – У нас есть приказ.
Горло у меня перехватило.
– Послушайте, мой брат лжёт. Он невиновен. Я уверен, мы сможем договориться.
– Каков герой. Убей мальчишку и калеку, – приказал Ястреб стражнику в шлеме. – Сарадану не нужны слабые звенья.
Шлем послушно шагнул ко мне, вытаскивая саблю из ножен. Я побежал вокруг стола, как мышь, бегущая от кошки.
– Мотоцикл! – Амир встал перед Бабой, заслоняя его. – Таран, уходи!
Ястреб ударил его по лицу, и брат упал на пол. Кровь потекла из его носа. Стражник продолжал избивать Амира ногами, пока тот не замер неподвижно.
Я бросился на стражника в шлеме, но он скоро повалил меня на пол. Я закричал. Это всё по моей вине, по моей вине, по моей вине.
Баба выдохнул:
– Убирайся отсюда!
Ястреб подхватил с пола его трость.
– Нет! – закричал я, но было поздно.
Ястреб избивал моего отца, пока Шлем преграждал путь, с вызовом глядя на меня.
У меня не было времени раздумывать: стражник был готов убить меня. Ястреб занес свою саблю над сердцем Бабы. Мой оглушительный вопль не помешал оружию пронзить его грудь.
Я рухнул на колени, когда кровь Бабы окрасила пол в алый.
Ястреб потащил бездыханного Амира прочь, ухватив за ноги, и бросил Шлему:
– Заканчивай здесь и сожги всё. Нам некогда прохлаждаться.
Я был готов сдаться. Если я попытаюсь помочь Амиру, стражники убьют меня. У них сабли, и их двое. Баба мёртв. Я заслуживаю смерти.
Я с трудом проглотил слёзы.
– Действуй.
Ястреб потащил Амира вон. Бездонный гнев пересилил горе. Позволив себя убить, я не спасу брата. Если мы оба окажемся в тюрьме, никто не придёт и не освободит нас. Он хотел, чтобы я… Баба хотел, чтобы я…
Как мог Амир взять вину на себя? Я обязан всё исправить. Но я не смогу сделать этого, если умру. Мне придётся пережить эту ночь.
Мотоцикл. На лошадях им ни за что не угнаться за мной.
Я опрокинул стол, схватил свою суму и побежал. Вес сумки говорил о том, что Амир положил книгу обратно. Может, он решил, что я её украл. Может, он не хотел подарков из Искира.
Тяжелые шаги Шлема преследовали меня на пути в спальню, где я попытался вылезти через окно.
Стражник поймал меня за башмак и потянул назад. Нет, нет, нет. Закричав, я высвободил ногу и лягнул его в голову. Наконец-то протиснувшись в окно, я упал наземь, в песок.
Шлем выругался. Его доспех был слишком громоздким, и ему было не пролезть в маленькое окошко. Его ругательства сопровождали меня, пока я бежал к своему мотоциклу.
Вскочив на него, я рванул прочь. Я сделаю всё, чтобы освободить Амира. Всё.
– Мальчишка удирает!
Это было последнее, что я услышал, прежде чем наш дом скрылся в клубах дыма.
Глава 5
Амир
Я перекатился на бок. Тарана и Бабы нигде не было видно.
Мои веки отяжелели, тело ослабело. Беспамятство. Биение сердца отдавалось в распухшей челюсти.
Резкая боль пронизала тело, когда я толчком приподнялся, неожиданно почувствовав, что в голове у меня проясняется. Таран. Стражники. Что случилось с братом и отцом?
Я находился в просторной камере без окон. На некотором расстоянии от меня сидел мужчина в одеянии мага. На шее у него висел стеклянный флакон с ярко-пурпурной жидкостью.
Санджи с любопытством оглядел меня.
– Ну наконец. Я беспокоился, не превысили ли тебе дозу. – Косички в его бороде шевелились с каждым произнесённым им словом.
Я вспомнил, как сопротивлялся стражникам, разозлённый и напуганный, что никогда больше не увижу брата. После того, как я пришёл в чувство, один из стражников снова принялся меня избивать, пока из моего носа не хлынула кровь. Они дали мне омерзительного вкуса питьё, чтобы я оставался тихим.
– Кто вы? – Мой голос звучал сипло, словно я проспал не один день. – Как долго я был без сознания?
Мужчина скривил губы, что должно было изображать улыбку.
– Несколько часов. Я здесь, чтобы предоставить тебе выбор.
Я уставился на него:
– Выбор?
Маг медленно кивнул:
– У тебя есть шанс принять участие в Игре. В Лабиринте.
Прошло несколько мгновений, прежде чем я осознал значение его слов.
– Я не понимаю. Почему я?
– Ты задаёшь много вопросов. – Он снова изобразил улыбку. – Мне это нравится.
Я впился пальцами в бедро, чтобы отвлечь себя от пульсирующей боли в щеке.
– А вам нравится держать ответы при себе?
Где-то там был Таран, наверное, совершенно один. И меня не было рядом, чтобы защитить его.
Санджи сложил руки на груди.
– Меня попросили встретиться с тобой и предложить тебе выход. Я полагаю, ты не упустишь эту возможность.
Я улыбнулся:
– Я должен быть польщён этой честью?
– Не у всех есть выбор. Если ты победишь, то заработаешь свободу и много золота. И получишь возможность войти в число хассани.
– С чего это преступники получают возможность войти в число хассани? – фыркнул я. – Вы не боитесь, что кто-нибудь перережет вам горло?
– Возможности даются только достойным. Не убийцам. – Челюсть мага закаменела. – Они не заслуживают второго шанса.
Я хотел спросить у него о брате. О том, что случилось с Бабой. Может, лучше не упоминать имени Тарана? Если они не узнают, что я не тот брат, возможно, его оставят в покое.
Впрочем, те два стражника знали о его существовании. Если мой брат спасся, нет сомнения, эти двое выследят его.
Я потёр лицо. Почему у меня так кружится голова?
– Я украл зелье у Яссина Ралека. Я не нарушил законов султана своим поступком. Отпустите меня.
– Нам нет никакого дела до зелья. Твоё посещение Искира – дело другое. Немагам вход запрещён. – Его рука скользнула к зелью, висевшему у него на шее. – Кроме того, в твоём владении находился магический предмет. Не важно, что зелье было взято у Яссина Ралека. Ты совершил два преступления. – Мужчина улыбнулся. – Ты проведёшь в узилище два года или выберешь Лабиринт?
Два года. Мы с Тараном будем разлучены на
