Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Кризис ударил в самый неподходящий момент. Неожиданно и жестко. Вместо того чтобы, как в прошлом, скупать подешевевшие акции, он оказался на мели и с долгами — не запредельными, но сковывающими любую активность. Проект мегакорпорации представлялся ему спасительной гаванью, которая позволила бы не только переждать шторм, но и захватить стратегические высоты во всей отрасли. Не без помощи государства, разумеется.
— Посмотрите на китайцев. Они ничего случайно не делают, — глуховатым голосом солидно развивал свою мысль Рашидов, посматривая на непроницаемого Сазонова.
Вице-премьер питал слабость к «китайским товарищам», часто бывал в Пекине и всегда изумлялся успешности экономической системы, построенной в Поднебесной.
— Вы, наверное, видели эту информацию: бывшего руководителя китайской алюминиевой корпорации Сяо Яцина назначили заместителем председателя правительства.
— Да, я знаю Сяо Яцина, — отозвался Сазонов.
— И что важно: ему поручен только один вопрос — скупка зарубежных месторождений и акций добывающих корпораций. Кто покупатель? Китайские государственные компании. Не устаю удивляться, насколько мудро они все делают.
— Я давно говорил, что этим нужно заниматься, — согласился Сазонов.
— Этот самый Сяо Яцин выкупил у «Рио Тинто» доли в проектах по добыче меди, железной руды и алюминия на двенадцать миллиардов долларов. Теперь добавит скупленные ранее облигации и доведет китайский пакет в «Рио Тинто» до восемнадцати процентов. А это — целая империя. Вот так рвутся к мировой гегемонии!
— А мы теряем время на бесконечные согласования! Сначала уступили индийцу Митталу, теперь он владелец «Арселора». На очереди Китай. Нужно работать в условиях кризиса, а не сидеть на мешках с деньгами. Скоро от этих мешков останется одно воспоминание. — Сазонов разволновался, что случалось редко, и выжидательно посмотрел на Рашидова.
— Сергей Иванович, я уже пятый год твержу: консолидация отрасли неизбежна, — сокрушенно заметил Рашидов. — Чем раньше мы ее сделаем, тем больше будет плюсов. Чем позже — тем больше потерь. Объединение отвечает мировой практике. Китайцы это поняли, а у нас опять непонятная ситуация.
— В чем задержка? Кто мешает?
— На словах соглашаются, а на деле втягивают в тяжелые переговоры. Я еще два года назад сделал предложение Проскурову. Был план совместных действий. Результатов — ноль. Проскуров согласился, а потом начал крутить. Выдвигает дополнительные условия.
— Странно. Я сам помню, на совещании у президента он проект поддержал.
— Вот именно! На словах поддержал, а на деле сплошные возражения. Я ведь что предлагал? Объединить две частные компании с государственной корпорацией. Вполне достаточно. Проскуров заявил, что все в порядке, приступаем к объединению. И его партнер Лабинский с этим согласился. А потом выяснилось, что они расширили список тех, кого надо объединять. И Морева включили, и других. Почти все компании отрасли, за некоторым исключением. Так в чем логика? Он предлагает объединить самых неуступчивых и проблемных. И куда мы с такими пассажирами приедем?
— Да, изменение позиции. Я обратил на это внимание. Но президент не прореагировал. Он дает возможность владельцам компаний самим все обсудить. И договориться. — Сазонов поморщился.
— А премьер?
— «Зеленый свет». Пока по крайней мере. У меня сложилось впечатление, что он не определился.
— Невозможно на такой основе договориться! — взорвался Рашидов. — Объединение всех со всеми их долгами нереально. Похоже на братскую могилу. В моей концепции я предлагал объединение двух компаний с абсолютно подъемным долгом. Его можно конвертировать в участие государства. И тогда мы сразу начнем зарабатывать деньги, а не только долги выплачивать.
— Значит, кому-то выгодно быть должниками. Не хотят терять контроль над собственностью.
— Нет вопросов. Выдвигают дополнительные условия — мы их изучаем. Я и хотел доложить о новых предложениях. Я готов объединиться с Проскуровым-Лабинским в соотношении два к одному. Но при участии государства в капитале. Это — вопрос принципиальный. Тут на уступки мы не пойдем.
— Вообще-то государство ни на чем не настаивает, — скромно заметил Сазонов.
Рашидов кивнул, давая понять, что настаивать будет он, а государство пусть выступает в роли арбитра. Не бесплатно, конечно, а покрыв все долги «участников забега»
— Тогда я вижу только один выход из ситуации. Провести у меня совещание с заинтересованными лицами, — предложил вице-премьер.
— Заинтересованными — сильно сказано. Проскуров пытается помешать участию государства в мегакорпорации. Открыто не говорит, но загоняет процесс в угол, — стал повторяться Рашидов. Он хотел, чтобы эта мысль прочно осела в сознании вице-премьера.
— Ничего страшного, — кивнул Сазонов. — Проскуров и Лабинский привыкли к своим компаниям, им трудно представить кого-то рядом. Но придется. Без участия государства они не смогут. А что касается Морева, то у него ситуация еще хуже. Но он активнее. Вот откуда можно ждать сюрпризов.
Глава 4 Внутренняя логика
Пороха и пуль у нас достаточно, но провизии мало. Очень мало!
Олег Петрович объявился через два дня и пригласил Ратова «пообщаться» в шестой подъезд администрации президента на Старой площади.
Совсем рядом рвались к небу купола храма Живоначальной Троицы в Никитниках, зажатые среди зданий. В студенческие годы Игорь ухаживал за студенткой архитектурного института Татьяной, которая увлекалась московской стариной. Она рассказала ему, что на верхнем этаже колокольни сохранились фрески с уникальным изображением адских мук.
Он вспомнил жаркий августовский день, когда они с Татьяной долго поднимались по крутой лестнице до верхнего этажа колокольни, открытой для посетителей и совершенно пустынной. В то время храм служил музеем, но граждане его вниманием не баловали. Квартал ассоциировался с чем-то грозным, закрытым, высокомерным, и его старались обходить стороной.
Ратов стоял, пораженный, перед изображением грешников, покрытых кровоточащими ранами, кричащих и воющих от боли.
— В стенах и в потолке замурованы кувшины. Очень звонкая акустика, — шептала ему на ухо Татьяна. Действительно, голоса звучали так, словно они разговаривали не в маленькой и высокой палате, а посреди огромной площади.
Потом они медленно шли вдоль серых зданий, исполненных мрачного имперского величия, излучающих сыроватую прохладу даже в солнечный зной. Перед каждым подъездом, как придорожный столбик, торчал солдат в чистой и выглаженной форме. И, только подойдя поближе, Ратов заметил, что служивый похотливо разглядывает перезрелую грудь проходящей мимо девицы. Ощущение торжественности, недоступности, величия тут же пропало.
В голове перемешались воющие грешники, отвислая грудь девахи в ситцевом платье, откровенный и пристальный взгляд солдата, стертые ступени на лестнице колокольни, московская жара, громкий шепот Татьяны.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
