синтез» тебе ничего не говорят, «цивилизованная»?
Девушка, открывшая было рот для очередной колкости, закрыла его беззвучно. Осталось неясным, знает она о молекулярном синтезе или нет.
Коридор все продолжался, и не было ему ни конца, ни края. Минут двадцать они шли по нему молча: впереди Огница, далее Максим, Зира замыкала отряд. Потом брюнетка встрепенулась:
– Макс, постой! Ты рассказывал, что защитные костюмы вы здесь нашли?
– Симбионт-скафандры были сформированы для нас в секторе репродукции, – уточнил Максим, переполняясь гордостью. Положительно, сегодня знаменательный день. Умные слова сыплются в голову сами собой, только успевай озвучивать. Глядишь, вслед за словами и мысли появятся.
Огница остановилась, повернулась к ним. Прищурилась, разглядывая спутницу.
– А ведь верно, ты же хотела себе серебряный костюм приобрести. Самое время! Где-то за одной из дверей наверняка примерочная есть.
– За какой именно? Мы их штук двадцать прошли, если не больше.
– Ищи, – ухмыльнулась рыжеволосая. – Тот раз примерочную коротышка нашел. А ты ж у нас поумнее его будешь. Наверное.
Зира помедлила, подыскивая подходящую ответную колкость. Но лишь пожала плечами и шагнула к ближайшей двери.
– Осторожнее! Мало ли, что там может оказаться, – поспешно предупредил Максим.
– Я всегда осторожная! – огрызнулась брюнетка.
Это было, мягко говоря, неправдой. Юноша хотел напомнить ей о случае с саблезубым, но не успел, Зира уже стояла рядом с дверью. Приготовила станнер, нажала пальцами на выемку рукоять и… сноп яркого света ударил в коридор.
– Ложись! – рявкнул Максим, показывая пример.
Хорошая штука криссовский скафандр! Можно плюхаться на самый твердый камень, не раздумывая, как это скажется на коленях и ребрах. Девчонки тоже шмякнулись на пол без препирательств. Даже Огница, хоть Максим и выкрикнул команду по-русски. Не удивительно, – смысл понятен, на каком языке ни командуй.
Минуты три они лежали, прижавшись к полу, молча и неподвижно, готовые к чему угодно. Но ничего не происходило. Криссовские двери не умеют открываться наполовину, или на четверть, или чуточку. Если уж открываются, то полностью. И теперь из овального проема бил сноп яркого синеватого света.
Первой голос подала добрийская охотница. Окликнула лежащую у самой двери брюнетку:
– Ну что там, погляди!
Зира подняла голову, осторожно выглянула из-за косяка. Смотрела молча, вглядываясь в сияние.
– Ну?! – поторопила рыжеволосая.
Вместо ответа брюнетка медленно поднялась. Уже не прячась, стала в проеме. Огница вскочила, пошла к ней. Максиму ничего не оставалось, как присоединиться к девчонкам.
– Они живые, дышат, – пробормотала Зира, когда спутники подошли к двери. – Похоже, ошиблись вы. Не жаб в этом секторе выращивают, а людей. Ох, повезло, что «бульона» того вашего наесться не успела.
В ярком синеватом свете плавали люди. Вернее, неподвижно парили, выстроенные в безупречно ровные ряды, будто привязанные невидимыми нитями. Однажды Максим видел подобное, правда, висели там человеческие тела гуще, да и было их значительно меньше. Невольно он принялся считать. По два десятка тел в лево и право, итого сорок в ряду. Десять рядов в глубь помещения, а в высоту…
– Ну ты и сказала! – перебила его подсчеты Огница. – Людей не из бульона делают, а из отцовского семени в материнском чреве. Неужто не знаешь? А еще замуж собралась! Или у вас в Вирии не так?
– Не так! – парировала Зира. – Это в Добрии дикарки младенца в пузе таскают, пока он сам собой не вылупится или пока не надорвутся. А в цивилизованном мире женщина сдает плод Белым Сестрам, как только он зашевелится. Белые Сестры заботятся о ребенке и выращивают его сначала в маточном репликаторе, потом в садках. Поняла? Хотя, ты и слов таких не знаешь.
Таких слов Огница в самом деле не знала. Но уступить рыжеволосая княжна никак не могла.
– Стало быть, вы там в своей Вирии не сильно от зеленых отличаетесь!
– Хватит собачиться! – оборвал Максим разгорающуюся перепалка. – Не делают здесь людей и не выращивают. Их здесь хранят. Должно быть, это склад такой.
Девчонки замолчали, уставившись на него, ожидая дальнейших объяснений. Не дождавшись, Огница кивнула.
– А и верно. Мы ж видели такое, в тарелке летающей!
Она развернулась и быстро, почти бегом, пошла к следующей двери. Отворила ее, на всякий случай отступив за косяк. Заглянула, крикнула:
– Тут такое же!
Она и к третьей двери побежала проверять содержимое помещения-бокса. Впрочем, Максим не сомневался, что она там найдет.
– И тут люди! Макс, сколько ж народа зеленые собрали?
Юноша прикинул количество пройденных дверей и тех, что виднелись впереди. Предположил:
– Сотни тысяч. Или миллионы.
Огница наморщила лоб, пытаясь соотнести услышанное число с населением Добрии. Покачала головой.
– Не, нету у нас столько и не было никогда. Да и одеты они не по-нашему.
И правда, одежда на бесчувственных телах не имела ничего общего с вещами из одевателей в Задвери. Тем более – с разноцветными нарядами вирийцев. На мужчинах были одинаковые рубахи и штаны из неокрашенного нарочито груботканого полотна, обуты в какие-то лапти с онучами. На женщинах – длинные, до лодыжек, платья со шнуровкой на груди, изготовленные из такой же ткани, разве что украшенные цветной вышивкой на подоле и рукавах. У тех, кто постарше, волосы спрятаны под платком, на животах лежат объемные сумки с длинными ремешками, перекинутыми через плечо. У молодых девушек и девочек головных уборов нет, волосы либо заплетены в косы, либо распущены и ни одной стриженной. Зато у мужчин стрижки самые разные: и «под горшок», и наголо бритые, и с длинным одиноким чубом на макушке. Мужчины были вооружены кто луком и колчаном со стрелами, кто копьем. Обязательно у каждого за поясом охотничий нож, даже у мальчишек, какие постарше.
– Нет, не наши это! – Огницы решительно захлопнула дверь, возле которой стояла, пошла назад к спутникам. Остановилась у второй двери, внимательно оглядела подвешенные в воздухе тела, подтвердила:
– Не наши! В Добрии так не одеваются. И луки не по-нашему сделаны, и…
Осеклась. Нахмурилась, вглядываясь в содержимое бокса. Неуверенно опровергла собственное утверждение:
– Или наши… Вон там вверху Горчак висит, он у меня в отряде был. Макс, ты его помнишь? Он с нами в Окрест плавал. Точно, он. Значит, все-таки это люди из Добрии. Сейчас еще знакомых поищу…
Она вдруг замерла. Повернулась навстречу спешащим к ней друзьям. На лице княжны была растерянность.
– Но ведь Горчак с нами в Задверь ходил, его там
