перед его именем!
— Звучит внушительно, вот только море вы позабыли. Сушу потрясает, небо утверждает, а с морем, что делает? Впрочем, море далеко, мне нет до него дела. У меня тут горы, а горы, это суша. Я бы не советовал потрясать её в этих местах. Начнутся камнепады, оползни, иные неприятные явления. Спрашивается, что нужно потрясателю земли в моих неприветливых теснинах?
— Нам стало известно, что здесь лежит золото, которое должно принадлежать повелителю, и мы пришли забрать его.
— Вас обманули. Золото принадлежит мне. Но я готов дать вам столько золота, сколько вы сумеете унести, если вы перебьёте блох в дальних пещерах. Нечего удивляться, меня заели блохи, и я готов заплатить тому, кто их уничтожит. Ступайте вперёд, и вы обнаружите их целое гнездовье…
Стены пещеры дрогнули, в глухом конце, где, казалось бы, высилась ровная стена, открылся узкий проход. Оттуда понесло тяжёлым звериным запахом.
— Сейчас станет светло, — успокоил хозяин пещеры.
Байон-хан выхватил булатный меч, которым предки его добывали себе царство.
— Воины, вперёд! Я знаю, вы проложите безопасную дорогу своему господину!
Пятеро телохранителей и бай-Рази скрылись в проходе.
— А ты, что же, не идёшь в бой? — удивился великан.
— Государь не должен сам браться за меч. Для этого у него есть солдаты.
— Надо же, как странно. Я, например, сражаюсь редко, но когда дело доходит до драки, я сражаюсь сам. И пришедших в мою пещеру оцениваю по умению биться с врагом, а не разговаривать.
Отвечать Байон-хану было нечего, и он молчал, старательно прислушиваясь, что происходит за стеной, отгородившей его от свободы. Толком ничего разобрать не удавалось. Вот, вроде бы, донёсся звук выстрела — неужто у кого-то из шестерых уцелел заряд в мултуке? А сейчас — кажется, крик. Победный или предсмертный?
Стена, кажущаяся каменной, при ближайшем рассмотрении оказалась не стеной вовсе. Проход закрывала лежащая поперёк нога. А там, где прежде был выход из пещеры, теперь виднелась необъятная харя горного жителя.
— Ты обязан выпустить нас! — на последних остатках мужества объявил Байон-хан, — ибо мы повелитель сущего и сотрясатель вселенной!
— Правда? Давай, сотрясай, а я погляжу. У меня здесь мало развлечений, а сотрясение вселенной обещает быть любопытным. Что касается меня, то я обязан жить здесь, а не выпускать, кого ни попадя. О, вроде кто-то стучится… Сейчас узнаем, кто кого: твои люди или мои блохи…
Великанская нога сдвинулась, освободив проход в дальние пещеры. Оттуда шагнул залитый кровью бай-Рази. Одной рукой он сжимал сломанный меч, второй волок за перебитую лапу шестиногую тварь, размером с крупную собаку.
— Вот, кто тревожит хозяина пещеры, — тело гигантской блохи с лязгом упало на золотую россыпь. — У этой гадины броня из чистого золота. Так просто её не пробьёшь.
— Где остальная охрана? — воскликнул хан, почувствовавший себя ужасно беззащитным.
— Погибли. Эти твари не только почти неуязвимы, они вцепляются в противника не хуже тигра и совершенно лишены страха. Не знаю, как мне удалось завалить одно из этих существ. Но я убил одного, а там их сотни.
— Ты храбро бился, — сказал пещерный великан. — Пожалуй, я выпущу тебя отсюда. А убитая блоха будет твоим трофеем.
— Золотая броня на звере весит не меньше полутора даней. Это слишком дорогой приз, каждый захочет завладеть им. Если я появлюсь снаружи с этим уродом, то не проживу и минуты. Отпусти меня, каким я пришёл.
— Разумное решение, — похвалил великан, сдвинув на бок уродливую личину.
Мгновения не колеблясь, бай-Рази выбежал наружу.
— Эй, а мы? — возопил Байон-хан, но проход уже закрылся.
— Ты можешь пойти, сразиться с блохами.
Такого позора светозарному испытывать не доводилось. Ярость захлестнула государя с головой.
— Я убью тебя! — проревел он, вновь выхватив прадедовский меч, и ринулся на великана. — Немедленно открывай дорогу!
Всё существо Байон-хана ожидало, что устрашённый житель пещеры произнесёт «Слушаю и повинуюсь», — и тут же исполнит приказание, но ничего подобного не последовало. Также великан не пытался защищаться или нападать. Каменные губы всего лишь расплылись в широчайшей улыбке.
— Убивай, а я посмотрю, как у тебя получится.
— На! — булатный клинок шкрябнул по шее противника, выбив сноп искр.
— Ух, ты! Здорово! А ну, ещё!..
— На! На!.. Вот тебе! — орал Байон-хан, высекая искры из чудовищной рожи, и гигант вторил ему:
— Ух, хорошо! А ещё можешь? Вот тут, под глазом, ударь посильнее! Отлично! Ещё давай!..
Меч выпал из ослабевшей руки.
— Великолепно! У тебя получается просто замечательно! — сказал хозяин пещеры, переведя дыхание. — Давно я не получал такого удовольствия. Кто-то из ваших мудрецов сказал, что счастье это возможность почесать, где чешется. Сегодня ты сделал меня счастливым. Если бы я мог, я бы оставил тебя при себе, чтобы ты чесал меня всякий раз, как мне захочется. К сожалению, это невозможно: ты очень быстро умрёшь от голода и жажды. Поэтому я решил выпустить тебя. Бери золота, сколько хочешь, и иди.
Великанская башка сдвинулась, открывая проход. Байон-хан ухватил за усы золотую блоху и потащил к выходу. Он не знал, сколько это, полтора даня, но блоха была очень тяжёлая. Всё же, он справился и остановился на площадке перед пещерой, в недоумении оглядываясь. Рядом не было никого. Исчезли слуги, телохранители и городская стража. Вместе с ними пропал обоз, всё, что обеспечивало хану безопасное и приятное путешествие. Нетрудно представить, как приближённые удирали от опасной пещеры, унося всё, что могли. Только брошенный паланкин, слегка накренившись, сиротливо стоял на склоне.
Байон-хан залез в паланкин, забившись в самый угол.
— Эй, кто тут есть? — закричал он. — Несите нас во дворец. Повелеваю!
