найти общий язык, и следует признать — весьма преуспевают. Венатор почти не удивился, узнав, что в местной речи отчётливо угадываются земные конструкции.
А как же иначе? Лишь у самого глупого обитателя «Белого лебедя» могут возникнуть сомнения в том, что перед ними люди, определённо родственные землянам. Близкородственные самим ковчеговцам — это абсолютно точно, хотя пока не до конца понятно, как же так вышло.
— Гросс-командор! — отчаянно взывает Бослор. — Мы должны что-нибудь предпринять! Не можем же сидеть сложа руки! Наблюдать за этим позором, когда нас препарируют заживо, как подопытных крыс!
— Раймонд… — добродушно улыбнулся старый Венатор. — Дорогой мой Раймонд, отчего вы так нервничаете? Что в этом позорного? Неожиданная, но вполне приятная встреча! Неужели вы не находите? Нас хорошо принимают, разве нет? Кое-какие перегибы имеют место, но это — вопрос времени, уверяю вас…
— Как бы ни так! — огрызнулся командор Бослор. — Чёрта с два!
— Уверен, что как только найдём общий язык, установим контакт, всё объяснится и встанет на свои места. Вы слишком сгущаете краски. Нужно признать право на любопытство. И не только за ними: в конце концов, мы их изучаем почти в той же мере, что и они нас. — Желая выразить миролюбие, гросс-командор развёл руками.
Но Бослора подобное отношение лишь раззадоривает. Натурально и ощутимо бесят слова Венатора. Тигром в клетке мечется по наблюдательному мостику спускаемого модуля. Места себе не находит, вышагивает взад и вперёд, отчётливо, как на параде, громыхая каблуками, когда проходит мимо гросс-командора.
Не терпится что-нибудь выкинуть, дать отпор зарвавшимся туземцам, щёлкнуть по носу возомнивших аборигенов.
— Отставьте вы своё колонизаторство! — не выдержал Венатор. — У вас, прямо, замашки белого господина! — рявкнул гросс-командор.
Бослор встал как вкопанный. Застыл в удивлении, воззрившись на командующего.
— Только вот, не уместны здесь ваши средневековые заблуждения! — упрекнул Венатор. — Раймонд, они — явно выше нас по развитию, причём — не только технически.
Странно, но такая мысль в голову Бослора не приходила. Он продолжает рассматривать гросс-командора, будто тот только что открыл ему глаза на окружающий мир.
— Ситуация, безусловно, качественно отличная от всего, что мы могли бы себе представить, — уже спокойнее продолжает Венатор. — Поэтому перестаньте дёргаться. Никто и никогда не мог подготовить нас к такому. Заветы и предписания, что почти тысячу лет назад наши предки вынесли с собой с Земли, безнадёжно устарели и рассыпались. Да и к чему нам сейчас вспоминать о них? — удивился гросс-командор. — Вспоминать о тех, кто для нас давным-давно потерян.
— Что вы имеете в виду?
— Земли для нас уже давно не существует. Для нескольких последних поколений «Белого лебедя» её не существовало никогда, — говорит Венатор. — Вы знаете, до приземления я всерьёз подумывал о том, что, возможно, Земли и в самом деле нет, а всё это — миф, выдуманный нашими предшественниками для какой-то, неведомой нам, а понятной только им цели.
Бослор глядит на Венатора во все глаза, не в силах поверить в услышанное. Тем более — сказанное самим гросс-командором, которого всегда считал глубоко здравомыслящим человеком.
Тот, встретив столь бурную в своём безмолвии реакцию, чуть смутился и попытался смягчить вкрадчивой интонацией:
— Ведь, согласитесь, такое возможно? — на тон ниже спросил Венатор. — Ведь подобное может быть? — убеждает он.
— Хм… — в замешательстве протянул командор Бослор. — Право, не задумывался…
— Но сейчас, разумеется, всё поменялось, — не рассчитывая на конструктивное продолжение, сворачивает тему гросс-командор. — Сказать честно — теперь я вообще не знаю, что думать. Кроме, пожалуй, одного: эти люди относятся к нам крайне доброжелательно, а посему не вижу смысла идти на конфронтацию…
Решительный стук в дверь прерывает дискуссию. Учтивая пауза, после — ещё одна очередь стука, в котором угадывается что-то важное и безотлагательное.
— Да-да? — громко и чётко отозвался гросс-командор.
В помещение наблюдательного мостика входит офицер из дежурной смены.
— Гросс-командор! — безукоризненно, согласно правилам козыряет он. — Лингвистический контакт налажен! Вас просят присоединиться к диалогу!
— 6 —
Комиссар Ютун воздержался от участия в первой встрече.
Вовсе не побоялся, а просто решил, что взгляд со стороны полезнее, позволит относиться к ситуации непредвзято. Неизбежно возникающие при близком контакте личные симпатии могут оказаться в этом деле слишком опасными.
— А что? По-моему, люди совершенные, — взирая на пришельцев сквозь экран прямой трансляции, сказал общественный комиссар. — Ничем не отличаются от меня или, скажем, вас. — Ютун обернулся к советнику.
— Да, комиссар, — согласился Висорпинк. — Восемьсот лет назад на Земле проживали такие же, как мы. Как и тысячу, две, быть может, и более…
— И длительное путешествие на них нисколько не повлияло, — перебил Ютун.
— Раткирой считает это бесспорным доказательством высокого научно-технического развития человечества в прошлом, — плавно перехватил инициативу Висорпинк. — Говорит — жаль, что старые технологии утрачены или забыты. Багаж знаний современной цивилизации слишком колоссален, чтобы понимать или хотя бы помнить многое из того, чему раньше придавали значение. Поэтому зачастую, столкнувшись с очередной проблемой, приходится заново изобретать велосипед. Парадоксальная точка зрения, — закончил советник, на всякий случай — осторожно, как бы отнекиваясь от неоднозначных идей историка.
— Раткирой… — усмехнулся комиссар Ютун и чуть подался вперёд, ближе к экрану, стараясь разглядеть обсуждаемого в контактной группе. — Раткирой, безусловно, молодец. Голова! — Ютун протянул руку с зажатой в ней кружкой и символически чокнулся с отображением историка на экране. Характерного звука не получилось, зато мягкий экран пошёл быстро затухающими колыханиями. — Голова! — повторил комиссар. — Но он эту голову постоянно теряет, а?
— Точно так, — радостно кивнул Висорпинк, охотно принижая возникшего конкурента. — Увлёкся, как любой учёный.
— Кстати, кто это рядом с ним? — Ютун прищурился, указывая на девушку в белом платье. — Она из нашей делегации? Что-то не видел такую.
— Знакомая Раткироя, — свободно ответил советник, внутренне отпуская похвалу в собственный адрес за то, что удосужился пробежаться по списку допущенных внутрь периметра. — Раткирой рекомендовал её в качестве консультанта. Носительница тоннельной боязни, кстати… если это имеет какое-то значение, — дополнил Висорпинк. На всякий случай.
— Тоннельной боязни? Да что вы говорите! — удивлённо пробормотал комиссар, однако уже через полминуты не вспомнил бы о примечательном, но вряд ли значительном факте.
Ютун вперился
